От философии к прозе. Ранний Пастернак

Сохранившийся текст «Предмета и метода психологии» скорее маскирует эту проблему, тогда как дневниковые записи, несмотря на всю их неполноту и разрозненность, указывают на неспособность психологических «механических» методов охватить влияние пространственных и временных измерений на сознание. При всей сумбурности записей, включая явный внутренний диалог с Наторпом, можно проследить мысль о том, что явления, открытые сознанию во всей своей полноте, ускользают от аналитической объективизации. В особенности когда пространство и время (априорные формы чувственного восприятия для Канта) воспринимаются исключительно органами чувств, состояние неопределенности усиливается[234]:

Нельзя причинно объяснить ощущения (вообще психическое из физического), т<ак> к<ак> механизм, к<ак> причиняющая система, мож<ет> дать механический лишь эффект; причинн<ая> зависимость есть синтетич<еское> единство однородности. […] Объективное, выраженное в механическ<их> терминах, есть измеренное, квантифицированное многообразие пр<о>стр<анства> и времени. Чистоту этому измерению дает идентичность и точность понятия в нем. Оно

скрепляет как бы – иррациональность врем<ени> и пр<о>стр<анства>. Если остаться при чувственной оценке врем<ени> и пр<о>стр<анства>, – то они окажутся неопределенными; понятие – вот что однозначно и тожественно определяет их. Но понятие мож<ет> обозначить и тожественно закрепить изв<естное> качественное образование […] где на стороне причинного обусловления мы будем мыслить чистые механистич<еские> термины. […]

Последн<ий> смысл заявляем<ой> невозможности психологическое свести на физическ<ое> – лежит в невозможности разложения явления целиком на объективность (Lehrjahre I: 279–280).

Более того, согласно сохранившимся записям, Пастернак считал, что ограниченность психологии проблематична именно из научности подходов. Принцип «синтетического потока» – тема, постоянно звучащая в записях Пастернака, – сопровождается утверждением о невозможности понимания личности на основе количественного суммирования субъективных впечатлений, поскольку каждое новое ощущение требует непрестанного обновления сознания: «Личность это такое единство созн<ания>, в кот<ором> каждый последний элемент оказывается связью» (Там же: 276). Иными словами, осознать этот «синтетический поток» количественными методами невозможно: «синтетический поток» переосознается с появлением каждого нового элемента:

У личности нет элементов: есть элементарн<ые> и более сложн<ые> связи, но не члены этих сочленений: на этом и только на этом парадоксе связи держится непрерывность субъективн<ого> сознания. […]

[…] Понятием «текущего сознания» характеризуется функция связи, отличительные ее стороны (Там же).

Вспомним, что мысль о наличии активного «текущего сознания», не поддающегося механическим измерениям, отражается в черновиках «Люверс» в довольно четкой формулировке, выявляющей всю суть недоверия писателя к психологии: «Мы сомневаемся в том, чтобы животное развивалось по законам разложения животного на части» (III: 514). Но уверенность в том, что субъективность впечатлений не может определяться их количеством или суммированием, – не единственная причина разочарования Пастернака в психологии. Касаясь в своих студенческих записях работ Наторпа и Риккерта, Пастернак подчеркивает, что методы, применяемые в психологии, не способны к истолкованию идей, столь влияющих на личность. Поскольку в психологии отсутствует система ценностей для оценки идей, эта научная дисциплина не может существовать самостоятельно, в отрыве от философии: