От Хитровки до Ходынки. История московской полиции с XII века до октября 1917 года

В 70-х годах XIX в. вопросы реформирования московской полиции продолжали обсуждаться на самом верху, в высших эшелонах власти и в Москве чиновниками разного уровня, прежде всего самими полицейскими. Так, в рапорте полицмейстера Москвы, находящегося в подчинении Обер-полицмейстера, некоего полковник Сухих, написанного 18 мая 1877 г. излагается его видение сущности реформирования полиции: «Никакие преобразования и улучшения не коснулись до настоящего времени московской полиции, если не считать последовавших в 1861 году переименований квартальных поручиков в помощников квартальных надзирателей и некоторое увеличение окладов содержания чиновников полиции, а впоследствии незначительного улучшения содержания нижних чинов полиции, при замене обязательных служащих вольнонаемными, достигнутого шаг за шагом, продолжительною и настойчивою перепиской с московскою городской управою. Никаким преобразованиям не подверглась и московская Управа благочиния, существующая доныне по штату 23 апреля 1823 г., кроме достигнутого в 1869 г. по настоянию Московской городской думы сокращения состава и отпуска содержания на третью часть без всякого уменьшения штата довело Управу благочиния до настоящего неудовлетворительного состояния»[504].

Беспокоил процесс реформирования московской полиции и министра внутренних дел Александра Егоровича Тимашева. Он писал Московскому генерал-губернатору В.А. Долгорукову (переписка проходила по Департаменту полиции исполнительной) от 28 марта 1878 г. об упразднении Московской управы благочиния: «…предложил члену Совета министра внутренних дел тайному советнику Веселкину, с целью подготовления закрытия Управы, произвести ревизию оной, по окончании которой, по соглашению с Московским Обер-полицмейстером и Городским главою составить предположения о постепенном упразднении и затем предположения эти представить Вашему сиятельству для окончательного обсуждения их тем порядком, какой Вы, милостивый Государь, признаете наиболее удобным»[505]

.

Вопросы, касающиеся упразднения Управы благочиния и в целом реформ московской полиции заиграли с новой силой. Московским генерал-губернатором, генерал-адъютантом, князем Владимиром Андреевичем Долгоруким была создана новая коллегиальная структура – Комиссия по производству ревизии Московской управы благочиния, которая начала незамедлительно работать. И вскоре члены комиссии: коллежский советник М. Мостовской и надворный советник А. Шрамченко 6 июля 1878 г. подали рапорт на имя генерал-губернатора, где уведомили, что представляют «отчет по ревизии, так и соображения свои о том порядке, каким с большим, по ее мнению, удобством могло бы быть достигнуто упразднение помянутого учреждения»[506]. Ознакомился с этим рапортом и Обер-полицмейстер Николай Устинович Арапов. На его основании и всесторонне изучив другие документы по означенному предмету, он составил свой рапорт на имя Генерал-губернатора от 9 сентября 1878 г. Это документ эпохи, отражающий суть противоречий по реформированию московской полиции, выдержки из которого мы приводим.

Арапов, ознакомившись с рапортом членов комиссии, пишет, что коллежский советник М. Мостовской и надворные советники А. Шрамченко, а также Мейн и Калиманов (гражданские чины не указаны) изложили обзор делопроизводства Управы, «которое найдено неудовлетворительным, существенные же причины этого заключения, по словам доклада, главным образом, в следующем: в недостатке канцелярских чиновников в Управе, в оставлении без всякого внимания… Окружными судами ея требований, в медленном доставлении ей сведений прочими присутственными местами и должностными лицами, в неправильном возложении на Управу Судебными приставами своих непосредственных обязанностей и в ведении Управою отдельных дел по бумагам, требующим значительной переписки, с запискою этих бумаг в реестры. Недостаток Канцелярии Управы благочиния от сокращения в 1869 году штата Управы

неминуемо должно было вести к затруднениям и застою в делопроизводстве, что и не замедлило последовать, приведя к накоплению множества дел не оконченных, как усмотренных ревизовавшею комиссиею единственно по достатку канцелярских рук»[507].