От Хитровки до Ходынки. История московской полиции с XII века до октября 1917 года

Создание Петром I регулярной полиции и дальнейшее ее реформирование не было им завершено. Полиция еще не стала полноправной частью государственного механизма в масштабах государства, но вместе с тем Петром I были определены ее функции, основные практические задачи и профессиональная основа.

Вместе с тем, образование новой структуры – полиции, не дало быстрого результата в обеспечении общественной безопасности и в снижении преступности. Причинами высокого уровня преступности в конце правления Петра I его современник писатель-публицист И.Т. Посошков,[234] описывавший острые проблемы эпохи, считал: долгое содержание преступников в тюрьме за казенный счет и частые их побеги из тюрем; устаревшее законодательство; не эффективность применяемых к преступникам и их пособникам мер наказания; безответственность и коррумпированность судебных должностных лиц; пассивность и равнодушие в противоборстве преступности со стороны населения и т. д.

Несмотря на создание регулярных полицейских органов в Санкт-Петербурге и Москве, Петр I возлагал «главное наблюдение и главную ответственность по вопросам полицейским на губернаторов».[235]

Указ от 2 октября 1727 г.,[236] изданный в годы царствования Петра II, полностью подчинил московскую полицию московскому генерал-губернатору. А «Наказ губернаторам и воеводам и их товарищам по которому они должны поступать» от 12 сентября 1728 г.,

[237], вменял губернаторам, в том числе и московскому, обязанности такие как: «О смотрении строения в городах и о бережении от пожаров», «О моровой язве», «О караулах и рогатках», «О мерах и весах», «О всякой чистоте в городе и на улицах» и многие другие обязанности, которые по Инструкциям московскому обер-полицмейстеру Грекову и московской полицмейстерской канцелярии уже были возложены на московскую регулярную полицию. Таким образом, происходило дублирование московским губернатором обязанностей московского обер-полицмейстера.

В январе 1728 г. по распоряжению Петра II «столица вновь была перенесена в Москву». Императорский двор продолжал оставаться в Москве и в первые два года правления Анны Иоанновны вплоть до января 1732 г. В этот период московская полицмейстерская канцелярия подчинялась Сенату,[238]

стала именоваться главной полицмейстерской канцелярией, а московский обер-полицмейстер стал генерал-полицмейстером.[239] По докладу Генерал-полицмейстера Степана Тимофеевича Грекова о состоянии Московского драгунского эскадрона Сенатским указом от 18 марта 1731 г.[240] в распоряжение московской полиции переданы две драгунские роты «в полном комплекте», «для лучшего порядка в строении полицейской должности» учреждены двенадцать съезжих дворов, каждый во главе с офицером, определенным числом урядников, солдат и барабанщиков. «При полиции ж быть для присутствия в канцелярии с ним генерал-полицмейстером подполковнику одному, двум майорам у квартирных дел, у которых быть в ведомстве по шести съезжих дворов, квартирмейстеру одному, адъютанту одному».[241]