Отмененный проект

Так случилось, что Шор не написал свою книгу об успешных парах. Но годы спустя он послал Дэнни аудиозапись их разговора. «Я послушал ее, – сказал Дэнни. – Совершенно очевидно, что нашим отношениям конец».

В конце 1977 года, когда Дэнни объявил, что не возвращается в Израиль, в научных кругах Америки распространилась информация: Амос Тверски тоже может остаться. Рынок профессуры, как правило, меняется медленно и с большой неохотой, однако в данном случае он завертелся с огромной скоростью. Как будто ленивый толстяк, лежащий на диване перед телевизором, вдруг осознал, что в его доме пожар.

Гарвардский университет быстро предложил должность Амосу и за несколько недель обещал подыскать работу Барбаре. Мичиганский университет, который имел явное преимущество ввиду огромных размеров, нашел сразу четыре позиции в своем штате – для Дэнни, Энн, Амоса и Барбары. Калифорнийский университет в Беркли, который прозрачно намекнул Дэнни, что он слишком стар, сделал предложение Амосу. Но никто не действовал с такой скоростью, как Стэнфорд.

Возглавил атаку психолог Ли Росс, восходящая звезда Стэнфорда. Он знал, что большие государственные университеты Америки, которые хотят получить Амоса, также предлагают работу для Барбары, Дэнни и Энн. Стэнфорд был меньше и не располагал такими возможностями. «Мы решили, что есть две вещи, на которые наши конкуренты неспособны, – сказал Росс. – Во-первых, мы должны сделать предложение раньше всех, а во-вторых, сделать все молниеносно. Мы хотели убедить его приехать в Стэнфорд, а когда он приедет, показать ему, как быстро мы можем действовать».

То, что произошло дальше, стало, по мнению Росса, беспрецедентным в истории американского университета. Утром, узнав о решении Амоса остаться в США, он созвал факультет психологии Стэнфорда. И представляя собравшимся ситуацию, рассказал им классическую еврейскую историю.

Живет парень, завидный жених. Счастливый холостяк. Сваха приходит к нему и говорит:

– Слушай, у меня есть для тебя отличная партия.

– Ну, не знаю… – сомневается холостяк.

– Необыкновенная девушка, – говорит сваха.

– Красивая?

– Как Софи Лорен, только моложе.

– А у ее семьи есть деньги? – интересуется холостяк.

– Деньги? – разводит руками сваха. – Да она наследница Ротшильдов!

– Тогда она, должно быть, тупая.

– Номинант на Нобелевскую премию по физике и химии.

– Я беру! – соглашается холостяк.

На что сваха отвечает:

– Отлично, половина партии у нас есть.

Поведав эту историю, Росс заявил: «А сейчас я расскажу вам об Амосе, и когда вы скажете – я беру! – с сожалением добавлю, что у нас есть только половина партии». Тут же представители кафедры психологии отправились к президенту университета: «Мы не успеваем подготовить стандартные документы. У нас нет никаких рекомендаций. Просто доверьтесь нам». Стэнфорд сделал Амосу предложение пожизненного найма в этот же день.

Амос позже рассказывал, что, выбирая между Гарвардом и Стэнфордом, он представил себе, о чем он будет сожалеть в каждом из них. В Гарварде он пожалеет о калифорнийском климате и условиях жизни Стэнфорда, а в Стэнфорде – да и то недолго – лишь о том, что не сможет сказать, что был профессором в Гарварде.

Стэнфорд не проявил ни малейшего интереса к Дэнни. «Давайте будем прагматичны, – сказал Росс. – Нам нужно, чтобы двое делали одно и то же? К тому же, откровенно говоря, мы получим полную отдачу от Дэнни и Амоса, взяв на работу одного Амоса».

Дэнни предпочел бы, чтобы они все вместе отправились в Мичиган, но Амос не хотел ничего, кроме Гарварда или Стэнфорда. После того как Гарвард и Стэнфорд проигнорировали его, а Беркли ясно дал понять, что не будет предлагать ему работу, Дэнни принял предложение Университета Британской Колумбии в Ванкувере. А с Амосом они договорились летать друг к другу по выходным.

Дэнни все еще казалось, что у него выросли крылья. «Буквально опьянев от окончания работы над теорией перспектив и начала работы с эффектами фрейминга, мы чувствовали себя буквально неуязвимыми, – говорил он. – В то время между нами не было ни тени разногласий». Он наблюдал за Амосом на традиционном собеседовании в Стэнфорде, после того как университет сделал ему, вероятно, самое быстрое в своей истории предложение о работе. Амос представлял теорию перспектив. «Я не чувствовал ничего, кроме гордости за него, – говорил Дэнни. – Я обратил на это внимание, потому что зависть была бы более естественной».

Когда Дэнни уехал из Калифорнии в Ванкувер в начале 1978/79-го учебного года, он был как никогда оптимистичен. Двое его детей находились на противоположной стороне земного шара, вместе с его старой лабораторией, факультетом, бывшими коллегами и обществом, к которому он когда-то принадлежал. «Я сменил жену, я изменил свою жизнь, – говорил он. – И лишь противоречия по-прежнему оставались со мной. Я постоянно сравниваю свою жизнь с тем, чем она могла бы быть».