Отмененный проект

Автор одной из книг считал, что именно Амос первым отметил иллюзорное чувство эффективности, которое испытывали инструкторы израильских ВВС после того, как критиковали пилотов. «Мне кажется неудачным использование термина «эффект Тверски», – писал автору Амос. – Работа была проведена в сотрудничестве с моим давним другом и коллегой Даниэлем Канеманом, так что нельзя выделять одного меня. На самом деле именно Даниэль Канеман был тем, кто наблюдал этот эффект при обучении пилотов, так что если это явление и стоит назвать в честь человека, то пусть оно называется «эффект Канемана».

Студенты Амоса в Стэнфорде дали ему прозвище Славный Амос. «Все его знали, и все хотели с ним общаться», – говорит преподаватель психологии Брауновского университета Стивен Сломан, который учился у Амоса в конце 1980-х годов. Самое досадное, что Амос был почти равнодушен к широкому вниманию. Он благополучно игнорировал предложения СМИ («Экран телевизора еще никого не делал лучше», – говорил он) и выбросил много приглашений, даже не открыв их. Амос не скромничал – он знал себе цену – и не делал вид, будто его не волнует, что о нем думают люди. Просто он хотел, чтобы взаимодействие с внешним миром происходило на его условиях.

И мир согласился. Конгрессмены США звонили Амосу за советом по законопроектам, которые они готовили. Представители НБА хотели услышать его доводы о статистических ошибках в баскетболе. Секретная служба Соединенных Штатов приглашала Амоса в Вашингтон, чтобы выслушать его мнение относительно прогнозирования и сдерживания угроз политическим лидерам, находящимся под их защитой. НАТО привозило Амоса во французские Альпы, чтобы послушать, как принимают решения в условиях неопределенности. Казалось, Амос способен проникнуть в любую проблему, даже в совершенно ему чуждую, и люди, общаясь с ним, чувствовали, что он уловил ее суть лучше, чем они сами.

Например, Иллинойский университет пригласил его на конференцию, посвященную метафорическому мышлению. И Амос заявил, что метафора – на самом деле заменитель мышления. «Так как метафоры яркие, запоминающиеся и с трудом поддаются критическому анализу, они имеют значительное влияние на человеческое суждение, даже когда они неуместны, бесполезны или вводят в заблуждение. Они подменяют подлинную неопределенность представлений о мире смысловой неоднозначностью. Метафора – это прикрытие».

Дэнни не мог не заметить новый всплеск внимания к Амосу в связи с той работой, которую они проделали вместе. Сегодня на своих конференциях Амоса хотели видеть экономисты, завтра – лингвисты, философы, социологи, даже программисты, хотя Амос не испытывал ни малейшего интереса к компьютерам, поступавшим в его стэнфордский офис. («Что мне прикажете делать с компьютерами?» – сказал он, отклонив предложение «Эппл» пожертвовать факультету психологии двадцать новеньких «Маков».)«Порой становится обидно, если тебя не зовут на конференцию, даже если бы ты и сам не хотел туда ехать, – признавался Дэнни гарвардскому психиатру Майлзу Шору. – Мне было бы легче, если бы его не приглашали так часто».

В Израиле люди реального мира, когда у них возникали проблемы, обращались к Дэнни. Люди реального мира Америки обращались к Амосу, даже когда было очевидно, что Амос вряд ли знает, о чем идет речь.

«Он оказал чертовски сильное влияние на то, что мы сделали», – говорит Джек Махер, который отвечал за обучение семи тысяч летчиков в авиакомпании «Дельта эйрлайнз» и обратился за помощью к Амосу. В конце 1980-х «Дельту» постигла серия досадных инцидентов. «Никто не погиб, но у нас терялись пассажиры, а самолеты садились не в тех аэропортах». Причины инцидентов почти всегда можно было найти в ошибочных решениях капитанов «Дельты». «Требовалось найти модель принятия решений, – говорит Махер. – И повсюду звучало имя Тверски».

Махер несколько часов рассказывал Амосу о своих проблемах. «Он начал отвечать на языке математики, – вспоминал Махер. – Когда он дошел до уравнений линейной регрессии, я начал смеяться. Тогда он тоже рассмеялся и закрыл тему». Затем Амос на понятном английском языке объяснил суть его совместной с Дэнни работы. Он сказал: «Вам не повлиять на процесс принятия решения в критической ситуации. Вам не отучить пилотов от совершения ошибок при принятии решений».

А что стоит сделать авикомпании «Дельта», по мнению Амоса, так это изменить среду принятия решений. Ментальные ошибки, которые приводят к тому, что пилоты самолетов, направляющихся в Майами, сажают их в Форт-Лодердейле, вплетены в человеческую природу. Человек редко способен сам ловить себя на ошибке; зато люди порой способны видеть чужие ошибки.