Отцовский договор

– Я слушал много выступлений, пока сидел с детьми, – ответил он. – Это чистой воды разговорный жанр. Я точно знаю, каким будет мой сценический персонаж. У такого-то я позаимствую его темперамент, у другого – политические подтексты. Потом приправлю все это житейской мудростью того и философскими сентенциями этого.

Он козыряет именами комиков, о которых она в жизни не слышала. Она смотрит на него так, словно он несет полную околесицу.

– Это как-то связано с твоим отцом? – спрашивает она.

– Никак, – отвечает он. – Совсем никак. Далеко не все в жизни связано с ним.

Она спрашивает себя, что за человек лежит голый рядом с ней на их общем диване.

– Классно будет опробовать в эту среду новый материал, – произносит он.

– Новый материал? – спрашивает она. – У тебя что, и старый материал есть? И вообще мы же по средам обычно ездим закупаться.

– Я сам после со всем разберусь, – отвечает он. – Главное, чтобы смех звучал каждые десять секунд. Сетап. Панчлайн[33]

. Сетап. Панчлайн. Я начну с шутки про машины. Все как-то соотносят себя с машинами, это почти как семья.

Он приобнимает ее.

– Но тебе необязательно отказывать новым клиентам, если решил попробовать себя в стендапе, – шепчет она.

– Знаю, – отвечает он. – Только этот родительский отпуск заставил меня по-новому взглянуть на то, что в жизни важно.

Она встает с дивана.

– Считаешь, мне не хватает для этого каких-то качеств? – спрашивает он.

– Нет, конечно, – отвечает она. – Просто волнуюсь, что ты пытаешься сбежать от того, что должен делать.

– От чего, например? – спрашивает он.

Оставив вопрос без ответа, она направляется в туалет. В мусорном ведре высокой башней громоздятся использованные подгузники младшего, из-за чего откидная крышка не закрывается. Мусорный пакет сполз вглубь ведра. Очень скоро кому-то придется засунуть руку в желтую, отяжелевшую от мочи, холодную и влажную гору подгузников и попытаться подцепить край пакета. Кому-то придется языком заткнуть изнутри носоглотку, чтобы остановить рвотные позывы, потом крадучись выйти с мешком на лестницу и выкинуть его прямиком в мусоропровод. И у нее есть очень большое подозрение, что этим кем-то будет она. Но не сейчас. Она разворачивается и направляется в большой туалет.

Она писает и снимает линзы. Уже пора. Так ей не придется делать это перед ним. Перед тем, который сидит там снаружи и ждет не дождется, чтобы рассказать ей о своей первой «пятерке», что, вероятно, означает пятиминутное выступление стендапера.

«Это такая фаза, – говорит она своему отражению. – Очень скоро вы вместе посмеетесь над этим. Будете читать переписку этих лет и считать, что вы с ума посходили от недосыпа, что у вас зрение затуманилось, и рады будете, что не разрушили того, что так красиво начиналось».

Пока она снимает косметику и чистит зубы, ей вспоминается первая встреча с ним на скалодроме на Телефонплане. Она была там с друзьями, стояла и ковырялась со страховочными веревками перед подъемом по стенке для начинающих. Краем глаза она уловила чей-то смутный силуэт. Кто-то стоял и натирал руки магнезией, разминал шею, а потом вдруг легко взлетел вверх по отвесной стене. Она едва могла поверить своим глазам. Непонятно, как такой дрыщ мог взобраться наверх по прямой, не пользуясь никакими веревками. Закончив подъем, он разжал руки и опустился вниз на маты, даже не придерживая страховку. Потом направился в раздевалку, так и не встретившись с ней взглядом.

Впервые они заговорили друг с другом на чьем-то новоселье. В квартире было тесно, и все держали над головой бокалы с пуншем, чтобы не облить свои праздничные наряды, – не лучшая стратегия, потому что бокалы то и дело ударялись друг о друга и содержимое все равно проливалось на одежду. В гостиной грохотала музыка, кухонная столешница была вся уставлена пластиковыми стаканчиками, народ уже начал курить в квартире, а пол чавкал от пролитого алкоголя. Она отыскала свободное местечко на кухне, а потом подняла глаза. Там был он. Сидел по ту сторону стола. Как и у нее, собеседников у него не наблюдалось. Они кивнули друг другу.

– Мы встречались на скалодроме, – прокричала она. – Ну, или это я тебя там видела.

– Очень может быть, – прокричал он в ответ. – Но это, наверное, было какое-то время назад, потому что я больше не занимаюсь скалолазанием.

Он рассказал, что проходил квалификационный отбор к соревнованиям по боулдерингу и вполне мог победить, но потом потянул мышцу в паху – и пришлось все бросить.

– Как обидно, – ответила она.

– Да уж, – согласился он.