Отцовский договор

Он мечтает о работе, о какой угодно работе. Он хочет найти нормальную девушку. Находит он только почасовую работу в привокзальном киоске Pressbyrå. Вдобавок к этому он подрабатывает на колбасной фабрике в Орсте[41]. Денег на машину у него нет. И на девушку тоже. Та, которая ему попадается, совсем не девушка его мечты. Она страшная. Жирная. Прыщавая. Голос у нее визгливый и ей мерещатся голоса, если она не принимает таблетки. Отец у нее умер. Брат в психушке. Она не годится стать матерью ничьим детям. Гитарист это понимает. Он понимает, что слишком красив для нее. Понимает, что нужно искать дальше. Но они остаются вместе. Он устал быть один. Они заводят детей. Она жалуется, что он мало старается для семьи. И неважно, сколько у него подработок. Ей все мало. Она хочет, чтобы он продал гитару. Он не хочет продавать свою гитару. Проходит полгода. Часов в Pressbyrå ему не прибавляют. Он продает гитару. Денег хватает на две недели. Но Швецию тут винить не в чем. «Шведская зараза» настигает в тот самый момент, когда молодой человек понимает, что никакая из его работ не даст ему столько денег, сколько он может получить даром от государства, если не будет работать. Молодой человек понимает, что его время стоит меньше дармовщины. Государство говорит ему: ты, мол, такой никчемный, что нам проще платить, чтобы ты сидел дома и пялился в телемагазин, а не шлялся и не докучал нам своими рабочими часами. И вот тогда «шведская зараза» начинает действовать на его мозги. Она влезает ему в уши. Она нашептывает, что вся его жизнь – сплошное невезение. Она убеждает его, что единственный способ исправить жизнь – э то начать с нуля. Все бросить. Оставить семью и найти новую. Он уходит из семьи. Он не может смотреть в глаза своим детям. Он только и может теперь, что стоять тут у Туннеля Вздохов и предупреждать таких как вы, молоденьких петушков, в которых еще теплится искорка: аккуратнее с этой страной, не дайте ей изменить вас, не берите дармовщины, даром ничего не бывает. Их дармовщина кончается зависимостью. А взамен они забирают душу. Но дедушка никогда не прислушивался к предостережениям старожилов. «Шведскую заразу» они выдумали, чтобы оправдать свое же невезение. А вот теперь, выйдя на пенсию, он стал понимать их лучше.

Когда дедушка спускается к Туннелю Вздохов, там нет ни души. Никого из его старых приятелей не осталось. Кто умер. Кто в тюрьме. Многие уехали за границу. О человеческом присутствии напоминают разве что несколько банок из-под пива, выставленных аккуратным рядком перед зеленой урной. Дедушка, который папа, опускается на скамейку и переводит дыхание.

Он смотрит на воду. Щурится, глядя на свой трезвонящий мобильник, и подносит его вплотную к лицу, чтобы разглядеть, кто звонит. Потом засовывает телефон обратно во внутренний карман, когда видит, что это сын. Закрывает глаза. А когда открывает их, то вокруг все черно.

* * *

В вагоне они разделяются: мама стоит с младшим, а папа берет на себя старшую. Они находят свободное место, и папа достает из рюкзака детскую книжку. Это рассказ про дяденьку, который купил яблоко у плута-торгаша, тот дал ему пластмассовое яблоко вместо очень красивого настоящего, которое висело у торгаша в саду. Дяденька ничего не заметил, он пошел домой и положил пластмассовое яблоко дозревать на подоконник. Попугай уронил яблоко, и оно угодило на старушку, старушка закричала, напугала котенка, и тот вскочил на дерево, машина врезалась в забор, которым был огорожен сад, Бертиль схватил чудесное красное яблоко из сада и отдал его учительнице, вор отнял яблоко у учительницы, столкнулся с директором школы, яблоко вылетело в окошко и угодило прямо в руки пожарному, который ехал снимать котенка с дерева. Пожарный стал раскручивать лестницу, его товарищ взобрался по ней на дерево, но, чтобы достать котенка, ему пришлось отложить яблоко. Он кладет его на тот же подоконник, где лежало пластмассовое яблоко, и дяденька обнаруживает настоящее яблоко и думает, что это пластмассовое дозрело. На последней картинке в книжке изображен весь городок. Папа доволен, что старшая дослушала до конца такую хорошую сказку. Скоро они подъедут к станции Мариаторгет, а там и до Т-Сентралена недалеко. А теперь время коронного номера. Папа начинает тыкать в буквы на картинке с изображением городка.

– Что тут написано? А это что за буква?

Старшая называет буквы.

– Ничего себе! Тебе четыре, а ты все буквы знаешь, – говорит папа.

Он упивается взглядами окружающих. Или же… Кто-нибудь вообще смотрит на них? Он оглядывается по сторонам. Все сидят в наушниках. Никто не отрывает глаза от экрана. Смотрит на них только его жена, она стоит у дверей и следит за ним взглядом, полным отвращения. Папа не сдается. Он показывает старшей, что из букв Т-А-К-С-И получается «такси», а из М-А-Г-А-З-И-Н «магазин». Потом он указывает на сад.

– А это какие буквы?

– С.

Верно.

– А. Д.

– Точно.

– И. К.

– Угу. И что получится?

Старшая задумывается.

– С… – подсказывает папа.

– Сааа… Сарай? – говорит старшая.

– Почти.

– Сааа… – тянет папа.