Отцовский договор

Остаток дня они занимались приготовлениями к поездке. Ассистент съездил в реабилитационный центр и одолжил там ходунки, при помощи которых папа смог бы добраться от подъезда до машины. Сын упаковал сухой паек в дорогу и поговорил с медицинской справочной в Швеции и с мамой, которая пожелала ему удачи, а потом с сестрой, которая дала ему номер приятельницы, работавшей во «Врачах без границ». Сын позвонил ей, рассказал о симптомах и обследованиях, которые папе уже провели, о рентгене легких, который ничего не показал. Приятельница сестры помолчала. Потом откашлялась.

– Так вы говорите, ему делали рентген?

– Дважды, – ответил сын.

– И он ходил там к врачу?

– Разумеется. И не к одному. Но они ничего не обнаружили. Они тут все недоучки. Местная медицина – это смех да и только.

– Это кто сказал? – спросила врач.

– Он, – ответил сын.

– Он принимает антидепрессанты? – спросила врач. – Он что, бросил их принимать?

– С каких это пор от депрессии случается паралич и кровохарканье? – спросил сын в ответ.

– Я вам советую сразу по возвращении домой везти его в приемное психиатрическое отделение, – ответила врач.

На следующий день они уезжали. Ассистент и сын на руках отнесли папу вниз по лестнице. Вцепившись в ходунки, он добрался до ожидавшей их машины и в изнеможении опустился на переднее сиденье. Сын загрузил сумки в багажник, и, хотя папа говорил, что умирает и не переживет поездку, они добрались до аэропорта, сын взял там кресло-каталку и они зарегистрировались на рейс. Они сели в самолет до Барселоны и в кои-то веки рейс местной авиакомпании задержался всего на десять минут.

– Мы успеем на самолет до Стокгольма? – прошептал папа.

– Может быть, – ответил сын.

– Должны. Точно успеем.

Они сели в самом начале салона, коляска будет ждать их при высадке в Барселоне.

– Вы выходите последними, – с казала стюардесса.

– Да ни за что, – ответил сын.

Он вскочил на ноги, как только погас знак «Пристегните ремни». Загородил проход тем, кто стоял между рядами позади них. Рывком поднял папино обмякшее тело и, придерживая под мышки, помог отцу кое-как доковылять до выхода из самолета. Когда папа сел в ожидавшее их кресло-каталку, вид у него был такой, словно он вот-вот потеряет сознание, кожа была желтого цвета, он тяжело дышал и шептал, что ему нужно поспать. Они промчались мимо багажной ленты, сын катил кресло, парень, который отвечал за кресло, бежал рядом. Он сообщил им, что самолет на Стокгольм вылетает из терминала, который находится в другом конце аэропорта, сказал, что они точно не успеют, туда можно добраться на автобусе, но это займет четверть часа. Папа, казалось, уже ни на что не реагировал, он сидел с открытыми глазами, губы у него пересохли и тряслись мелкой дрожью, белки глаз пожелтели. С приведенными доводами сын смириться никак не мог. Они вышли на улицу через автоматические двери, там стоял автобус.

– Вон он, – закричал парень, который отвечал за коляску, он побежал вперед и стал подавать водителю знаки. Когда тот закрыл двери, он выбежал перед автобусом, сложил вместе ладони и стал трясти ими, он смотрел на водителя и указывал в сторону сына с папой. Водитель остановил автобус, открыл заднюю дверь, и сын с кресельщиком с помощью других пассажиров втащили кресло в салон. Они ехали в тот, другой терминал, посматривая на часы каждые тридцать секунд.

– Ничего не получится, – с нова и снова повторял кресельщик, но теперь он говорил это так вдохновенно, как будто сам хотел узнать, есть ли у них хоть малейшая надежда на успех. Он крикнул что-то водителю, и тот остановил автобус напротив дверей в месте, где не было остановки. Они спустили кресло-каталку, побежали к стойке регистрации и зарегистрировались на рейс до Стокгольма, имея четыре минуты в запасе, а потом рванули дальше к своему выходу на посадку. Когда они добежали до выхода, посадка еще даже не началась, сын опустился на корточки рядом с креслом, продышался, потом сходил купить воды, кофе и большую упаковку сникерсов, которой поделился с папой и кресельщиком.

– Получилось, – сказал сын.

– Я и не сомневался, – ответил кресельщик.

Они попрощались на пороге самолета, папа оперся о сына, их места оказались в самом хвосте, но какая-то семейная пара с детьми предложила поменяться с ними своими местами. Папа опустился в кресло и уснул. Сын наклонился вперед, чтобы пристегнуть его ремнем безопасности. Странно, но несмотря на болезнь, бессонную ночь и приступы потливости и несмотря на стресс, от папы исходил приятный запах.

Приземлившись, они взяли такси и сразу же отправились в приемное психиатрическое отделение больницы Святого Йорана. Сестра уже ждала их, когда машина въехала на поворотный круг у больницы. Она обняла папу и помогла ему выйти.

– Спасибо, что пришла, – прошептал папа сестре. – Для меня это очень важно.