Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Я благодарю вас, высокочтимый сэр”, - воскликнул Кассквит. “Это было бы очень великодушно с вашей стороны”. Это также дало бы ей собственное безопасное место в иерархии Расы, которое нельзя было презирать. И… “Как ваши коллеги, которые невзлюбили вас за то, что вы взялись вырастить Большого Уродливого детеныша, будут смущены, увидев, что этот детеныш займет место в их профессии”.

“Я не имею ни малейшего представления о том, о чем вы говорите”, - сказал Томалсс так буднично, что Кассквит почти не заметил иронии.

Затем он спустился на поверхность Тосева-3. Он поддерживал связь с Кассквитом посредством электронных сообщений и телефонных звонков. Джонатан Йигер также поддерживал с ней связь с помощью электронных сообщений. Дикий Большой Уродец, как она постепенно поняла, был вне себя от беспокойства за безопасность своего отца. Кассквит задавался вопросом, будет ли кто-нибудь когда-нибудь так сильно беспокоиться о ней. Она сомневалась в этом; такие вещи были не в стиле Расы. Отметив его напряженность, она пожалела, что так оно и было.

Вы знаете, почему исчез ваш отец? она написала ему.

"Конечно, знаю", — написал он в ответ. Он исчез, потому что знал слишком много. Он добавил условный символ Расы для выразительного кашля.

Слишком много о чем? — спросил Кассквит.

О вещах, о которых опасно знать, ответил Джонатан Йигер.

“Ну, конечно”, - сказала Кассквит, фыркнув, когда увидела это. Она написала: "Какие вещи?"

Я же говорил тебе: такие вещи знать опасно, — ответил дикий Большой Уродец.

Это заставило Кассквита раздраженно зашипеть. Джонатан Йигер намеренно скрывал это. Его отец играл в такие же игры с электронными сообщениями. Однако через мгновение ее раздражение улеглось. Разве вы не говорите более конкретно по причинам, связанным с безопасностью? — спросила она.

Именно так, ответил он. Мне очень жаль, но так обстоят дела. Если бы вы знали все, это могло бы подвергнуть вас опасности, и это могло бы подвергнуть меня большей опасности, чем я уже нахожусь.

Кассквит не подумал об опасности для Джонатана Йигера. Однако, как только она подумала об этом, в этом появился смысл. Если Сэм Йигер исчез из-за чего-то, что он знал, и если Джонатан Йигер знал то же самое, логика подсказывала, что он тоже может исчезнуть. Кассквит сделал одну попытку узнать больше, написав, что если эти знания опасны, возможно, вам следует передать их дальше, чтобы они не были потеряны, если с вами случится что-то неприятное.

Я благодарю вас, но я думаю, что мне лучше этого не делать, написал дикий Большой Уродец, который был ее любовником — английское слово, которое он использовал для описания отношений, с которыми Раса не была знакома. Я также думаю, что мой отец позаботился об этом вопросе, чтобы убедиться, что данные не исчезнут вместе с ним.

Кусочки головоломки, которые раньше не совсем подходили друг другу, теперь вдруг сошлись. Он передал данные судовладельцу Страхе, который привез их с собой в Каир, написал Кассквит. Она не включила условный символ для вопросительного кашля.

Джонатан Йигер на этот раз подождал дольше, прежде чем ответить, как будто обдумывал, каким должен быть его ответ. Когда это наконец пришло, оно было осторожным: я верю, что это правда, да. Чуть позже он прервал электронный разговор, возможно, из опасения, что может раскрыть слишком много.

Того, что он уже сказал, было достаточно — гораздо более чем достаточно — чтобы стимулировать всегда активное любопытство Кассквита. Страха был зловонием в обонятельных рецепторах Расы с тех пор, как он эффектно дезертировал. По возвращении в Каир его приняли благосклонно. Кассквит знал это от Томалсса. Он должен был узнать что-то важное, чтобы получить благосклонный прием от Атвара. Это укрепило мысль о том, что Сэм Йигер знал что-то жизненно важное и передал это капитану-отступнику.

В следующий раз, когда она разговаривала с Томалссом, она спросила его: “Какую впечатляющую информацию Страх узнал от Сэма Йигера?”

Ей было приятно, когда Томалсс не стал притворяться, что понятия не имеет, о чем она говорит. Что он действительно сказал, так это: “Мне лучше тебе не говорить. Информация настолько провокационная, что мне повезло — если это то слово, которое я хочу, в чем я сомневаюсь, — что мне доверили ее самому”.

“Кому бы я сказал?” — спросил Кассквит. “Кто из представителей Расы захочет чему-то у меня научиться? Пожалуйста, помните, высокородный сэр, я всего лишь Большой Уродец из осиротевшей семьи.” Метафора подходила несовершенно, но она была единственной, которая была у Расы. “Мало кто воспринимает меня всерьез. То, что ты мне скажешь, останется в безопасности и сохранности.”

Томалсс рассмеялся. “Вы изобретательны. Я не могу этого отрицать. На самом деле, я этому аплодирую. Мало кому из участников Гонки пришло бы в голову использовать статус изгоя в качестве оправдания для получения конфиденциальных данных. Но даже в этом случае, боюсь, я должен сказать вам "нет". Гриф секретности для этих данных слишком красен, чтобы у меня был другой выбор”.