Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

Когда переводчик перевел это, Квик издал кипящие и булькающие звуки, которые он использовал, чтобы показать, что он несчастная Ящерица. Переводчик не перевел их, что, возможно, было бы и к лучшему. Примерно через полминуты посол Расы начал меньше брызгать слюной. Теперь поляк перевел свои слова на русский: “Вы бы уничтожили себя, если бы были достаточно безумны, чтобы попытаться сделать такое”.

“Возможно”. Даже для Молотова звучать бесстрастно, говоря о разорении своей страны, было нелегко, но он справился. “Если бы, однако, Раса напала сначала на Соединенные Штаты, а затем на миролюбивых крестьян и рабочих Советского Союза, наше уничтожение было бы еще более верным. Если вы думаете, что немцы причинили вам боль, вам лучше хорошенько подумать о том, что Соединенные Штаты и Советский Союз могли бы сделать вместе”.

“Вы угрожаете мне, товарищ Генеральный секретарь?” — спросил Квик.

“Ни в коем случае, посол”, - ответил Молотов. “Я предупреждаю тебя. Если вы исключите Советский Союз из своих расчетов, вы совершите серьезную ошибку. Это правительство не может быть, не является и не будет слепо относиться к опасности, которую Раса представляет для другой главной независимой человеческой силы, а следовательно, и для всего человечества”.

“Я уверяю вас, что, какой бы ни была опасность, в которой находятся Соединенные Штаты, это опасность, которую эта не-империя в изобилии заслужила”, - сказал Квик. “Я также заверяю вас, что это не ваше дело”.

“Если вы уверяете меня, что это не мое дело, у меня нет возможности проверить другие ваши заверения”, - сказал Молотов. “Следовательно, я должен считать их бесполезными”.

“Предполагайте все, что вам заблагорассудится", ” сказал Квик. “Мы не заинтересованы в ваших усилиях по посредничеству. Если мы когда-нибудь обратимся за посредничеством, мы обратимся к вам. А что касается ваших угроз, то вы обнаружите, что вам не удастся запугать нас.”

“У меня нет намерения запугивать вас”, - сказал Молотов, радуясь, что у него есть умение лгать с невозмутимым лицом. “Вы будете следовать своим интересам, а мы будем следовать нашим. Но я хотел убедиться, что вы поняли, что Советский Союз считает отвечающим его интересам”.

“Советский Союз не понимает, что в его интересах, если он не стремится к разрушению, как…” Переводчик прервался и принялся болтать с Квиком взад и вперед на языке Ящериц. Затем он вернулся к русскому: “Люди использовали бы выражение ”как мотылек, летящий в пламя"."

“Вполне возможно, что мы потерпим поражение”. Молотов знал, что это было так же почти наверняка, как и то, что Советский Союз потерпит поражение. Иногда, однако, продемонстрированная готовность сражаться делала борьбу ненужной. Швейцария никогда не становилась частью Великого Германского рейха. “Подумайте хорошенько, посол, хотите ли вы и Раса заплатить эту цену”.

“Я заверяю вас, товарищ Генеральный секретарь, что наши дискуссии будут вращаться вокруг этой самой темы”, - ответил Квик. “Я думаю, что теперь мы сказали все, что нужно сказать, один из нас другому. Разве это не правда?”

“Так и есть", ” сказал Молотов.

Квик поднялся. Так же поступил и переводчик — как хорошо обученная гончая, презрительно подумал Молотов. “Возможно, я увижу вас снова", ” сказал посол. “С другой стороны, возможно, и нет. Возможно, это уродливое здание прекратит свое существование в недалеком будущем. Это не было бы огромной потерей, если бы это произошло”.

“Мне нет дела до ваших взглядов на архитектуру”, - сказал Молотов. “И если это здание прекратит свое существование, если многие здания по всему Советскому Союзу прекратят свое существование, Раса и здания, которыми она дорожит, не останутся невредимыми”.

Обрубок хвоста Ящера задрожал — признак гнева. Но Квик ушел, не сделав больше никаких трещин, что, вероятно, было и к лучшему.

Как только дверь за посланником Расы и его переводчиком закрылась, Молотов поднялся со стула и прошел в комнату сбоку от кабинета. Там он переоделся, включая носки, обувь и нижнее белье. Раса могла создавать чрезвычайно крошечные мобильные устройства наблюдения; он не хотел рисковать, пронося их через Кремль.

Маршал Жуков ждал в кабинете Молотова. “Вы слышали, Георгий Константинович?” — спросил Молотов.

“О, да”. Жуков похлопал по громкоговорителю внутренней связи, который передавал ему разговор. “Я слышал. Вы справились примерно так же хорошо, как и любой другой, товарищ Генеральный секретарь. Теперь мы подождем и посмотрим, что произойдет”.

“Все ли готово для защиты родины?” — спросил Молотов.

Жуков кивнул. “Ракетные войска стратегического назначения готовы защищать Родину. Адмирал Горшков говорит мне, что наши подводные лодки готовы. Наши наземные силы рассредоточены; ящерам будет нелегко разбить большие армии одним оружием. Наши силы в космосе сделают все, что в их силах”.

“А наши противоракеты?” Молотов подавил надежду в своем голосе так же эффективно, как подавил страх.