Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Я увижу его”, - сказал Друкер со вздохом. “Интересно, что он из меня сделает”. На нем была одна из старых рубашек Лотара, которая была ему великовата, и джинсовые брюки, видавшие лучшие времена. Этим утром он не брился.

Уверенный, как дьявол, этот лейтенант с мокрыми ушами, похоже, не верил своим глазам. “Вы полковник Йоханнес Друкер?” Казалось, ему пришлось напомнить себе, что нужно встать по стойке смирно и отдать честь.

Друкер ответил на приветствие, хотя совсем не был уверен, что сам остался в вермахте. “Правильно, сынок", ” ответил он, без сомнения, еще больше шокировав лейтенанта. “Что я могу сделать для вас сегодня?”

Явно сдерживая свой гнев, молодой офицер заговорил с изысканной вежливостью: “Сэр, мне приказано подвести вас к защищенной телефонной линии и соединить с фюрером во Фленсбурге”. Каждая линия его тела кричала о том, что он не имеет ни малейшего представления, зачем Уолтеру Дорнбергеру понадобилось разговаривать с таким изгоем.

“Защищенная телефонная линия?” — сказал Друкер, и лейтенант кивнул. “В безопасности от Ящериц?” он настаивал, и малыш снова кивнул. Друкер не знал, что такие линии сохранились где-либо в Рейхе, не говоря уже о сонном Ной-Стрелице. Может быть, ему все-таки не придется быть механиком. “Я приду”.

Он ожидал, что его отведут либо на телефонную станцию, либо в зал бургомистра. Вместо этого лейтенант повел его на пожарную станцию, где мужчины, игравшие в шашки, без особого любопытства смотрели на него, когда он проходил мимо.

Защищенный телефон выглядел как обычный прибор. Но за это отвечал другой офицер вермахта. Он тоже бросил на Друкера подозрительный взгляд. Когда лейтенант подтвердил личность Друкера, другой офицер позвонил. На это ушло пару минут. Когда это произошло, офицер сунул трубку Друкеру и сказал: “Продолжайте”.

“Говорит Йоханнес Друкер", ” сказал Друкер, чувствуя себя идиотом.

“Привет, Ганс. Рад тебя слышать". Это был голос Уолтера Дорнбергера, все верно.

“Здравствуйте, сэр”, - как только Друкер заговорил, он понял, что ему следовало позвонить Дорнбергеру майн фюреру. Теперь, когда бывший командир в Пенемюнде получил эту работу, насколько серьезно он к ней отнесся? Обидится ли он, если не получит того уважения, которого, по его мнению, заслуживает? Друкер рванулся вперед, пытаясь скрыть свою оплошность: “Что я могу для вас сделать? Я думал, что вышел на пенсию.”

“Никто из тех, кто еще дышит, не вышел на пенсию”, - ответил Дорнбергер. “Если ты дышишь, ты все еще можешь служить рейху. Вот почему я был так рад услышать, что ты появился в Ной-Стрелице. Я могу использовать тебя, клянусь Богом".

“Как?” — спросил Друкер в полном замешательстве. “Ящеры не позволят нам вернуться в космос. Если только…” Он сделал паузу, затем покачал головой. Поскольку радар следил за каждым квадратным сантиметром рейха, тайные запуски были невозможны. Не так ли? Надеясь, что он ошибается, он ждал ответа нового фюрера.

“Это правда — они этого не сделают”, - сказал Дорнбергер, что лишило его надежды до того, как она действительно родилась. Фюрер продолжал: “Но это не значит, что вы мне не нужны ближе к дому. Я собираюсь отправить тебя сюда, во Фленсбург, Ганс. Ты даже не представляешь, как мало у меня людей, которым я действительно могу доверять.”

“Сэр…” Голос Друкера затих. Дорнбергер держал его за короткие волосы, и он знал это. Конечно, новый лидер рейха мог доверять ему. Дорнбергер знал, почему гестапо схватило Кэт. Если Друкер доставит ему какие-нибудь неприятности, чернорубашечники всегда смогут снова схватить ее.

“У меня будет машина для вас — для всех вас — через пару дней”, - сказал Дорнбергер. Он не упомянул о мече, который повесил над головой Друкера. Зачем ему это? Плавнее не надо, намного плавнее. Фюрер продолжал: “Вы будете выполнять здесь важную работу — ни на мгновение не обманывайте себя по этому поводу. И у тебя тоже будет соответствующее звание. Генерал-майор звучит примерно так, по крайней мере для начала.”

“Генерал-майор?” Теперь голос Друкера был недоверчивым писком. Молодой лейтенант, который привел его в пожарную часть, уставился на него. Он тоже не выглядел так, как будто верил в это.

Но Уолтер Дорнбергер повторил: “Для начала. Мы посмотрим, как ты справишься с этой работой, когда приедешь сюда. Я надеюсь скоро увидеть тебя — и всю твою семью”. Он повесил трубку. Линия оборвалась.

“Сэр…” Лейтенант говорил со значительно большим уважением, чем до этого обращался к Друкеру. “Сэр, мне проводить вас обратно в ваш дом?”

“Нет, не бери в голову”. Друкер возвращался к дяде своей жены в каком-то оцепенении. Он не знал, что, по его мнению, должен был сказать ему Дорнбергер. Что бы это ни было, оно и близко не подходило к реальному разговору.