Озорник

Ночью мы закололи теленка, мясо засолили в огромном глиняном горшке. Шкуру ишан велел отдать на отделку, чтобы сшить себе ичиги.

Как выяснилось потом, хозяином теленка был один торговец. Он пришел по следам своего теленка к нашим воротам, но решил, что грех думать плохое на такого человека, как ишан, и ушел назад.

Хозяин привязался ко мне. Он давал совет за советом, и один лучше другого:

— Ты стал ходить по базару. А ведь есть такие вещи, как карман, кошелек. Деньги и легче и ценнее, их и спрятать проще.

Если бы старик был благоразумней, я бы, наверное, и начал вносить свой пай наличными, но произошел непредвиденный случай.

Как-то ишан позвал меня и приказал:

— Сынок, где хочешь, но найди ишака.

Я удивился и недоуменно посмотрел на него. А он рассердился:

— Что уставился? Не понял, что ли? Надо найти ишака… Теперь понял?

«Зачем ему понадобился ишак? — думал я. — Может быть, у кого-нибудь из жен ишана крапивная лихорадка, которая называлась в народе болезнью ишака?»

Но все же я отправился в кишлак и выпросил на время у торговца галантерейными товарами ишака. За это его я отблагодарил двумя тыквянками.

Ишака я привел домой и привязал, как велел хозяин, к тутовнику. Увидев его, средняя жена ишана очень обрадовалась. Меня отослали и заперли ворота на цепь.

Выйдя за ворота, я припал к щели и замер. Жена ишана надрезала ножницами уши осла и стала хохотать, глядя на то, как бедный ишак прыгает и трясет ушами.

«Ишь как забавляются жены ишана!» — подумал я. Тут кто-то сильно ударил меня кулаком по спине. Я упал.

— Ах ты собачий сын, что ты тут делаешь? — кричал ишан, а сам пинал меня. Он бил безжалостно, сильно. Весь избитый, я еле поднялся. Ведь я не сделал ничего плохого!..

Теперь и этот дом для меня был закрытым. Ишан проклял меня. А жаль… Какая была возможность попасть в рай!

После этого я снова пустился в путь.

У Сарыбая

Куда мне идти? Небо высоко, земля жестка. Я шел, сам не зная куда. У меня и цели-то никакой не было. И зачем я, несчастный, родился на свет? Если бы я не был таким шалопаем и сумел бы всем угождать, тогда был бы всегда одет и сыт. И горя бы не знал. С такими горькими мыслями я дошел до какой-то речки. Так как я не был здешним, не мог знать, не только насколько она глубока, но и ее названия. Я остался на берегу ждать какого-нибудь всадника, чтобы вместе с ним перебраться на тот берег. Стоя у реки, я стал напевать под шум воды известную песню путешественников.

И вот наконец вдали поднялась пыль. Когда она рассеялась, я увидел всадника. К реке подъехал старик на тощей кобыле. Я попросил его, чтобы он перевез и меня. Старик всячески отнекивался: «Лошадь у меня тощая, недавно ожеребилась, да и груз большой, стыдно, если два человека усядутся на эту жалкую кобылку». Но я не отставал от него, и он наконец согласился перевезти меня на тот берег. От старика я узнал, что река называется Калас. А кишлак, куда мы пришли, называется Кури-Калас. Но здесь меня никто не ждал. Старик понял это и посоветовал:

— Здесь в кишлаке живет Сарыбай, владелец больших угодий. Ему всегда нужны работники в его яблоневых садах. Особенно сейчас, когда яблоки созрели, он таких дешевых работников, как ты, не прогонит.

Старик показал мне дорогу, и я решил переночевать в хлеве, где жили наемные работники бая.

Около двадцати человек-работников сидели за ужином. Они ели суп из джугары[12].

— Ассалом алейкум! — поздоровался я.

Встретили они меня приветливо. Я им высказал свое желание поработать у бая. Один из них, постарше, мне сказал:

— Самые лучшие годы твои пройдут здесь, если будешь гнуть спину на Сарыбая. Ты еще молод, сынок. Недели две, конечно, можешь проработать, пока не встанешь на ноги. А там бы тебе ремеслу какому-нибудь научиться.

Мне дали чашку супа. Я съел его с двумя кусками лепешки. Потом сдвинул два ящика, приготовленных для отправки яблок в дальние города, под голову положил стружки и сладко заснул. Этот сон был самым ханским по сравнению с теми, что были в доме ишана. Хотя бы потому, что здесь рано утром никто не будил меня громкой молитвой.

На следующий день, поторговавшись немного, Сарыбай решил платить мне за месяц работы по два пуда и семнадцать фунтов яблок. Видя его плутовство, и во мне заговорил плут. «Я же ничего не теряю, попытаюсь-ка и я поставить ему свои условия. Вдруг придет беда — у меня будет возможность выбраться из нее», — решил я так и сказал:

— Бай-ата, теперь мы сторговались. Говорят, когда продают товар, покупатель должен знать обо всех его недостатках, иначе выручка впрок не пойдет. У меня тоже есть недостаток. Хорошо будет, если вы о нем сразу узнаете.

— Какой недостаток, скажи! Мочишься ночью? Или страдаешь припадками?

— Нет, совсем другое. С детства я привык врать и никак не могу сдержать себя. Я хочу, чтобы вы меня не очень за это наказывали. А плата меня устраивает.

— Ах ты плут несчастный! Ты, видать, хитрец большой! Хорошо, я буду знать, только не очень увлекайся! — засмеялся Сарыбай.