Читаем Падарожжа на «Кон-Цікі» полностью

Калі чалавек пакутуе ў спёку ад смагі, ён звычайна думае, што яго арганізм патрабуе вадкасці, і гэта часта можа прывесці да празмернага выдаткавання запасу вады без ніякай карысці. У сапраўды спякотныя дні ў тропіках можна выпіць столькі цеплаватай вады, што яна пачне падступаць вам да горла, а смага ўсё ж не прападзе. У такіх выпадках арганізм патрабуе не вадкасці, а, як гэта ні дзіўна, солі. У спецыяльныя рацыёны, якія мы мелі з сабой, ўваходзілі таблеткі солі для рэгулярнага прыёму іх у вельмі спякотныя дні, паколькі разам з потам арганізм выдзяляе соль. Нам было асабліва горача, калі вецер зусім сціхаў, а сонца пякло бязлітасна. Мы спрабавалі ўліваць у сябе столькі вады, што яна пачынала хлюпаць у нас у жываце, а нашы глоткі прагна патрабавалі яшчэ і яшчэ. У такія дні мы дабаўлялі да нашага рацыёну прэснай вады ад 20 да 40 працэнтаў горка-салёнай марской вады і, на вялікае здзіўленне, пераконваліся, што гэтая саланаватая вада праганяе смагу. Мы доўга адчувалі ў роце смак марской вады, але ніколі нам не рабілася ад яе моташна; і тым самым мы адначасова павялічвалі свой рацыён вады.

Аднойчы раніцай, калі мы сядзелі за снеданнем, хваля выпадкова плюхнула ў кашу і зусім бясплатна навучыла нас, што аўсянкай у значнай ступені можна перабіць непрыемны смак марской вады.

Старыя палінезійцы захавалі ў памяці цікавыя паданні, паводле якіх іхнія старажытныя продкі, плывучы цераз акіян, мелі з сабой лісце нейкай расліны, якую яны жавалі, каб праганяць смагу. Другая ўласцівасць гэтай расліны заключалася ў тым, што, паклаўшы кавалачак яе ў рот, можна было піць, не адчуваючы агіды, чыстую марскую ваду. На астравах Паўднёвага мора такіх раслін няма; яны, відаць, раслі на радзіме іх продкаў. Палінезійскія гісторыкі настойліва сцвярджалі, што гэта праўдзівыя факты; сучасныя вучоныя зацікавіліся імі і прыйшлі да вываду, што адзінай вядомай раслінай, якая мае такія ўласцівасці, з’яўляецца кока, а расце яна толькі ў Перу. А як даказалі археалагічныя раскопкі, у дагістарычным Перу гэтая самая расліна кока, якая мае ў сабе какаін, заўсёды ўжывалася і інкамі і іх знікшымі папярэднікамі. Выбіраючыся ў цяжкае падарожжа па гарах або ў плаванне па акіяну, яны бралі з сабой пачкі гэтага лісця і шмат дзён запар жавалі яго, каб не адчуваць смагі і стомленасці. Гэта дазваляла ім на працягу пэўнага часу нават без шкоды для сябе піць марскую ваду.

На «Кон-Цікі» нам не давялося пакаштаваць лісцяў кока; у нас на пярэдняй частцы палубы былі вялікія плеценыя кашы, поўныя іншых раслін, якія паклалі глыбокі адбітак на ўсё жыццё астравоў Паўднёвага мора. Моцна прывязаныя кашы стаялі пад аховай сцяны каюты, і, па меры таго як ішоў час, з іх усё вышэй і вышэй падымаліся жоўтыя парасткі і зялёнае лісце. Гэта нагадвала маленькі трапічны сад на драўляным плыце. Калі першыя еўрапейцы з’явіліся на астравах Ціхага акіяна, яны ўбачылі вялікія плантацыі салодкай бульбы на востраве Пасхі, на Гавайскіх астравах і ў Новай Зеландыі; той жа самы батат вырошчвалі таксама на іншых астравах, але толькі ў межах Палінезіі. У тых краінах, што знаходзіліся далей на захад, яго зусім не ведалі. Салодкая бульба з’яўлялася адной з самых важных раслін, якія вырошчвалі на гэтых далёкіх астравах, дзе людзі без яе вымушаны былі б харчавацца галоўным чынам рыбай. З гэтай раслінай звязана шмат палінезійскіх легенд. Паводле падання, яе прывёз не хто іншы, як сам Цікі, калі разам з жонкай Пані з’явіўся з першапачатковай радзімы іх продкаў, дзе салодкая бульба была важным прадуктам харчавання. Новазеландскія легенды расказваюць, што салодкую бульбу прывезлі з-за акіяна на суднах, якія былі не чаўнамі, а «бярвеннямі, звязанымі між сабой вяроўкамі».

Добра вядома, што Амерыка, калі не лічыць Палінезіі, — адзінае месца на зямлі, дзе салодкая бульба расла да таго, як там з’явіліся еўрапейцы.

А салодкая бульба Ipomaea batatas, што прывёз Цікі на астравы, гэта тая самая бульба, якую са старажытных часоў вырошчвалі ў Перу індзейцы.

Сушаная салодкая бульба была самым галоўным прадуктам харчавання ў час падарожжаў і ў індзейцаў старажытнага Перу і ў палінезійцаў. На астравах Паўднёвага мора бататы растуць толькі пры старанным доглядзе, і паколькі яны баяцца марской вады, спроба растлумачыць іх шырокае распаўсюджанне на гэтых ізаляваных астравах тым, што іх магло прынесці з Перу, гэта значыць больш чым за 4 тысячы марскіх міль, акіянскай плынню, зусім беспадстаўная. Гэтая спроба абвергнуць такі важны довад тым больш марная, што, як устаноўлена філолагамі, на ўсіх раскіданых на вялікай прасторы астравах Паўднёвага мора салодкую бульбу называюць «кумара», а пад гэтай самай назвай «кумара» салодкая бульба была вядома ў старажытных індзейцаў у Перу. Назва паплыла ўслед за бататам цераз акіян.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии