Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера

В начале июля 1944 г. папа дал персональную аудиенцию Уильяму Доновану по прозвищу Дикий Билл, легендарному директору Управления стратегических служб, разведывательного ведомства США[924]. Интересно отметить, что папа, принимая американского шефа разведки и выражая обеспокоенность насчет коммунизма и будущего Европы, странным образом полагал, что в Рим вот-вот прибудет сам президент США

[925]. Он даже велел монсеньору Уолтеру Кэрроллу, единственному прелату-американцу в Государственном секретариате Ватикана, подготовить на английском языке проект служебной записки с соображениями относительно будущей встречи с Рузвельтом. Хотя у президента не было таких планов, этот документ дает представление о том, что творилось в головах папы и чиновников Государственного секретариата в первые моменты после того, как союзники заняли Рим.

Понтифик считал важным, чтобы главную роль в Италии играли американцы, а не британцы. «Американцы, – писал Кэрролл, – похоже, склоняются к тому, чтобы вернуться в Америку и предоставить Европу англичанам. Такой возврат к американскому изоляционизму чрезвычайно опасен и вполне может обернуться катастрофой для Европы». На его взгляд, за представлениями американцев о том, что скоро они смогут умыть руки и снять с себя ответственность за ситуацию в Италии, кроется намерение оставить Италию самим итальянцам. В основе такого подхода «лежит фундаментальное заблуждение – мысль о том, что Италия готова к демократической форме правления и что американскую демократию можно пересадить на итальянскую почву». Подобные взгляды, полагал монсеньор, объясняются незнанием итальянской истории и итальянского характера. Крайне важно, чтобы американские власти «в течение некоторого времени осуществляли негласный, но эффективный контроль за судьбой страны».

Финальный пункт, который папе рекомендовалось обсудить с американским президентом, касался опасности доминирования русских в Европе после поражения Германии. Следует заранее принять меры, чтобы этого не произошло. Необходимо надавить на Рузвельта, который «несомненно, будет выдвигаться на четвертый срок» и который «чрезвычайно чувствителен к реакции и мнению католических кругов Америки… В силу этих причин он будет стремиться выяснить пожелания Святого престола и наверняка сделает все для их удовлетворения. Таким образом, именно сейчас логично нанести мощный удар»[926].

Многим солдатам союзнических войск перспектива принять участие в папской аудиенции в украшенных фресками залах Ватикана казалась очень заманчивой. Понтифик с удовольствием общался с ними. Теперь он проводил массовые публичные аудиенции каждый день по большей части в парадном зале Sala Regia

, примыкавшем к Сикстинской капелле. Там воздвигли специальную платформу, с которой папа обращался к визитерам по-английски, а затем благословлял их. Прежде чем покинуть зал, он часто останавливался поговорить с ближайшими посетителями и протянуть им руку, чтобы они приложились к его кольцу. «На всех неизменно производят самое благоприятное впечатление его любезное и обходительное поведение, его улыбка, то пристальное внимание, которое он уделяет каждому, с кем говорит», – докладывал Осборн.

Однако, как ни странно, папу обеспокоило отношение американских солдат к нему. Понтифик даже признался генералу Кларку на одной из последующих аудиенций: «Знаете, мне кажется, американские солдаты меня недолюбливают». Кларку было известно, как много бойцов вооруженных сил США хотят попасть на папскую аудиенцию, поэтому вначале он подумал, что собеседник шутит. Но папа не шутил. Он объяснил: когда к нему на аудиенцию приходят итальянцы или немцы, они шумно приветствуют его, как только он входит в зал, «а когда я появляюсь перед американскими солдатами, они не издают ни звука». К облегчению папы, Кларк разъяснил, что в Соединенных Штатах в подобных случаях принято вести себя более почтительно. Рукоплескания и радостные крики воспринимаются как неуважение[927].