Парадигма греха

– Ну, по нашим с тобой рассуждениям вроде бы всё логично! Только вот, воспользуешься ли ты этой версией в своем расследовании – дело твое. Я только изложил свои мысли, имей в виду! И ещё: «играет» человек умный, серьёзный. У него на кону, похоже, что-то оч-чень весомое, если начал убивать. Так-то, друг мой, Калошин! – Дубовик нажал педаль тормоза, останавливая машину возле подъезда калошинского дома.

Глава 7

– Что скажут эксперты? – Сухарев повернулся к Гулько и Карнаухову.

– Так, скажу я, – судмедэксперт открыл свою папку. – Читаю: «… рубленая рана волосистой части головы теменной области слева с разрубами костей свода черепа. Рана образовалась от локального ударного воздействия рубящего предмета, типа топора, имеющего прямолинейное, клиновидно-расширяющееся лезвие длиной не менее восьми и не более девяти сантиметров».

– Это значит, что топорик небольшой? – спросил Моршанский, пытаясь пальцами определить длину лезвия.

– Да, такие топорики берут в лес, в поход, на рыбалку, а вот для рубки больших поленьев они не подходят, – подтвердил Карнаухов.

– Геннадий Евсеевич, что вы установили? У Иконникова был такой топор? – Сухарев посмотрел на Калошина.

– По моей версии, – майор смущенно кашлянул и поправился, – по нашей версии, произошло следующее, – и он изложил всё, о чем они говорили с Дубовиком.

– Ну, что ж, вполне приемлемая версия, – Сухарев посмотрел на Калошина и незаметно подмигнул ему. Майор понял, что тот догадался, от кого исходила данная концепция, и также, незаметно для других, улыбнулся.

Как ни странно, но с этим согласился и Моршанский.

– Что думаете предпринять? – вновь обратился к Калошину Сухарев.

– Честно сказать, пока мы это не обсуждали. Нам необходимы были заключения экспертов. Что там с отпечатками пальцев, Валерий Иванович? – майор в свою очередь повернулся к Гулько.

– Да вот то, что пальчиков чужих ни в квартире Арбенина, ни в доме Иконникова нет, видимо, в перчатках наш убийца работал.

– А в шкафу в библиотеке? На стремянке, под которой лежала Слепцова? – спросил следователь.

– Там все протерто, время у него было, видно сразу – никуда не спешил. А вот после убийства старика одежда его должна быть в крови, судя по расположению брызг. Стоял он непосредственно за спиной старика. Тот, судя по положению тела и головы, успел только чуть повернуться на звук шагов. Но в одном месте я всё-таки обнаружил часть следа от ботинок, убийца оступился с настила на твердый снег. Протектор подошвы сейчас изучаю. Похоже, что ботиночки довольно дорогие.

– Значит, что нам известно о нем? – Сухарев оглядел присутствующих вопросительным взглядом. – Ничего! – ответил сам. – И об исчезновении учителя тоже ничего не знаем! Проверка вокзалов что дала?

– Всех опросили, никто не видел, чтобы Арбенин куда-то уехал, билетов не брал. Такси не заказывал. Да и, вряд ли, стал бы он так шиковать, достаток не тот.

– А частники? Может быть, с кем-то по пути уехал?

– Опрашиваем. Пока ничего!

– Поговорите ещё раз с соседями, бывает так, что внезапно что-то вдруг и вспомнится. Работайте, ребята! – Сухарев кивнул Калошину, попросив остаться ненадолго.

– Ну, как ваше частное расследование? В школу ездили?

– А это откуда вам известно? – удивился майор.

– У меня свои источники! – хитро улыбнулся Сухарев. – Ладно, не мучайся, сам случайно увидел, да решил вам не мешать!

Калошин обстоятельно рассказал всё начальнику. Тот был просто поражен услышанному. Нервно закурив, долго молчал. Потом, наконец, выдавил из себя:

– Вот это мы об…сь!.. – тяжело вздохнул и спросил: – Что делать будем?

– Мы ничего не узнаем, пока не раскроем нынешние преступления. Вдруг найдем Арбенина?

– А с книгами этими что?

– Две книги прислали из областной библиотеки, третью нашла школьный библиотекарь. Ждем эксперта.

– А вообще, откуда эти книги попали в нашу библиотеку? Поинтересовались?

– Да, ребята спрашивали, тут свои сложности есть. Дело в том, что во время войны наша библиотека пережила пожар, правда, большая часть книг осталась, но жители города решили помочь, и после войны многие принесли свои книги в дар. Иногда, по словам Капитолины Васильевны, они находили связки книг прямо на крыльце. Поэтому, их просто вписывали в общий список. На некоторых стоят имена бывших владельцев, но вот с нашими книгами как раз всё наоборот: кто, когда – ничего неизвестно.

– А третья книга, та, что оказалась в школьной библиотеке?

– Она просто была передана из городской библиотеки в школьную со многими другими. Чья она, так же неизвестно.

–Да-а… Крепко сидим в луже… Но Андрей Ефимович, как всегда, на высоте. Хватка у него бульдожья! Ты не отказывайся от его помощи! С Моршанским справимся! – уже прощаясь, Сухарев вдруг вспомнил: – Как там журналист? Не мешает? Ты проверяй всю его писанину!

Калошин кивнул и вышел.

– Геннадий Евсеевич, звонит Капитолина Васильевна! Спрашивает вас, – Доронин протянул телефонную трубку вошедшему в кабинет Калошину.

Тот нетерпеливо поздоровавшись, спросил, какие у женщины новости.