Парадигма греха

– Вы знаете, я вспомнила, что книги для библиотеки собирала учительница Татьяна Елизаровна Юсупова. Это была её инициатива. Сейчас она на пенсии, но, может быть, вспомнит кого-то из тех людей, кто приносил книги.

Калошин спросил адрес Юсуповой и, поблагодарив женщину, положил трубку.

По словам соседей, которых майор встретил у подъезда, учительница уехала в районный центр в гости к сыну. А одна из соседок даже дала его номер телефона. Калошин сразу же отправился в отделение звонить Юсуповой.

Приятный мужской голос на том конце поинтересовался, кто звонит, и, узнав, попросил особо мать не тревожить, так как у неё слабое сердце. Калошин заверил, что ничего серьезного у него к ней нет.

Татьяна Елизаровна откликнулась сразу, сказала, что некоторых она помнит, особенно тех, кто приносил ценные экземпляры. С научной литературой сложнее, так как она сама гуманитарий, и такие книги её особо не интересовали, но она записывала всех, кто ей помогал. Сказала также, что дома у неё есть тетрадь, в которую она вносила фамилии дарителей.

– Я во всем люблю порядок, поэтому вела такие записи. Да и мало ли что… И как видно, не зря, коли вы интересуетесь, – она помолчала, потом спросила: – Как я понимаю, вам это нужно срочно?

– Да, было бы неплохо заполучить вашу тетрадь, как можно скорее, – ответил Калошин.

Женщина пообещала приехать завтра же, первым автобусом.

– Вот, посмотрите, моя заветная тетрадочка, – Татьяна Елизаровна осторожно открыла старую тетрадь с желтоватыми страницами. – Вы знаете, сейчас даже не так важно, кто и что приносил, это ведь как история – люди уходят, забываются лица. А вот посмотрю на эти имена – прошлое встает перед глазами, оживают те, кого давно нет. Здесь есть фамилии и моих соратников, и моих учеников, их адреса, – она трепетно провела ладонью по странице, будто и в самом деле, мановением руки пыталась воскресить ушедших. – Вы скажите, какая литература вас интересует? Возможно, мы с вами сразу же и определим, кого именно вам искать.

Калошин перечислил названия книг, исчезнувших из городской библиотеки, а также найденной в школе.

Юсупова стала внимательно просматривать страницы, водя по строчкам пальцем.

– Вот, пожалуйста! Вам повезло! Эти книги, причем, все три, принесла Войтович Ираида Семеновна. Но… – женщина, сняв очки, замешкалась.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Калошин.

– По-моему, она дня три назад скончалась… – Татьяна Елизаровна виновато смотрела на майора.

– Как скончалась? – Калошин понял, что вопрос прозвучал глупо, но тревога уже заползла в его душу.

– Я понимаю, это для вас может быть неожиданно, но, к сожалению, люди смертны, а Ираида Семеновна была уже в довольно преклонном возрасте, мало того, насколько мне известно, она страдала сердечным заболеванием, – женщина сожалеющее пожала плечами.

– Насколько тесно вы были знакомы с Войтович? – Калошин понимал, что следует собрать об этой женщине, как можно больше, информации, если её, действительно, нет в живых.

– К сожалению, мы не были дружны в общепринятом понимании этого слова, но после войны все, кто остались живы, и хоть сколько-то были знакомы между собой, считались друзьями. Я знаю, что у неё был сын, который погиб в войну. А дочь угнали в Германию, оттуда она не вернулась. Муж умер после войны, через несколько лет. Был у неё ещё, по-моему, племянник, или двоюродный брат, но о нем я ничего не знаю. Жила она тихо, ничем не выделялась.

– А книги? Книги, такие, откуда у неё могли появиться? Это ведь не сказки Пушкина, а довольно специфическая литература. Кто-то из её семьи увлекался химией? Или имел специальность, связанную с этой наукой? Не на улице же она их нашла?

– То, что не на улице, я согласна, а вот насчет всего остального совершенно не в курсе. Я ведь тогда не спрашивала, кто и откуда брал книги.

– А может быть, вы знаете кого-нибудь, кто был близок к этой семье? – настойчиво спрашивал Калошин.

Татьяна Елизаровна задумалась.

– Знаете, была такая Галя Новак, я помню, что эти две женщины жили по-соседству, возможно, и дружили. Но Новак уехала, они всей семьей перебрались в областной центр, если я правильно осведомлена. Кого-то ещё назвать затрудняюсь. Но может быть, нынешние соседи чем-то вам помогут?

Калошин поблагодарил Юсупову и направился к двери, когда женщина его окликнула:

– Простите меня за обывательское любопытство, но скажите, ваш интерес связан напрямую со смертью Раи Слепцовой? Её я очень хорошо знала… – Татьяна Елизаровна, приложив руку к груди, вздохнула.

Калошин предпочел промолчать, и женщина, правильно поняв его, только кивнула и пообещала в любом случае содействие.

В отделении майора ждал сюрприз в лице Прасковьи Петровны. Женщина была крайне возбуждена. Кинувшись к Калошину, она замахала конвертом:

– Геннадий Евсеевич, я получила письмо от Арбенина! Но ничего в нем не разобрала, поэтому пришла к вам. Вот, смотрите! – она раскрыла конверт, достала оттуда небольшой лист бумаги и положила его перед майором.

Тот с удивлением взглянул на четвертинку тетрадного листа, на котором стояли цифры: 634829101534.