«Паралитики власти» и «эпилептики революции»

Многим же сановным лицам Державин с его честностью был попросту непонятен. Княгиня Дашкова, например, писала: «Здесь очень смеются над нападками, с которыми Державин выступил против министров и сенаторов своим лживым докладом». По ее мнению, доклады Державина «неприятно поразили всех московских сенаторов».

Гавриил Романович подбирал себе толковых, талантливых сотрудников. 19 июля 1803 года обер-прокурором 3-го департамента сената был назначен тридцатилетний Дмитрий Осипович Баранов, окончивший Московский благородный пансион, а потом служивший в Семеновском полку. Он активно занимался литературной деятельностью, писал стихи, элегии, сатиры, басни, эпиграммы, сотрудничал в ряде журналов. В 1830-е годы был хорошо знаком с Пушкиным. За время работы в сенате он совершил несколько успешных инспекционных поездок. Репутация его как честного человека и чиновника была очень высока.

Чиновником по особым поручениям при Державине служил 23-летний Константин Васильевич Злобин, отличавшийся «большой образованностью». Он поддерживал связи с кругом быстро восходившего по службе М. М. Сперанского, активно занимался литературой. Злобин восхищался поэзий Державина и после отставки в 1805 году продолжал поддерживать с ним связь, посылал на отзыв свои стихи. Обосновавшись в Поволжье, он занимается своим большим хозяйством, делает ряд щедрых пожертвований и даже открыл на свои средства пансион для 20 учеников.

В начале октября 1803 года Александр I неожиданно не принял с докладом Державина, приказав сказать, что ему недосуг. На следующий день император прислал министру юстиции письмо, в котором, «оказывая ему удовольствие свое за отправление его должности», просил освободить место министра юстиции и остаться только в сенате и Совете присутствующим.

Гавриил Романович написал Александру I письмо, в котором напомнил о своей 40-летней службе, отметив, что он «при бабке его и при родителе всегда был недоброхотами за правду и истинную к ним приверженность притесняем». В заключение он писал, что «ежели такой юстиц-министр, который следует законам и справедливости, не угоден, то чтоб отпустил его с честью… ибо он не признает себя виновным или прослужившимся

».

Александр I принял Державина и на прямой вопрос генерал-прокурора, за что он его увольняет, ответил: «Ты очень ревностно служишь». «А как так, государь, — ответил Державин, — то я иначе служить не могу. Простите».

Восьмого октября 1803 года император подписал указ, которым Державин был уволен со службы с пожалованием ему 10 тысяч рублей ежегодного пансиона. Сорокалетняя служба Державина на военном и государственном поприще завершилась.

Его недруги ликовали. Появились пасквили и эпиграммы, вроде следующей: «Ну-ка, брат, певец Фелицы, на свободе от трудов и в отставке от юстицы наполняй бюро стихов. Для поэзьи ты способен, мастер в ней играть умом, но за то стал неугоден ты министерским пером…»

Завадовский писал в то время Воронцову: «Общее возрадование, что князь Лопухин переменил Державина! Не дай Бог, чтоб когда-нибудь в министерстве очутился подобный поэт».

«Отставной служивый»

Выйдя в отставку, Державин всецело занялся литературным трудом, изданием своих сочинений. Зимнее время он проводил в Петербурге, а на все лето отправлялся в Званку — свое имение на берегу Волхова, верстах в пятидесяти пяти от Новгорода.

Державин писал лирические стихотворения, драматические произведения: «Добрыня», «Пожарский, или Освобождение Москвы»; трагедии: «Ирод и Мариамна», «Евпраксия», «Темный»; комические оперы: «Дурочка умнее умных», «Рудокопы»; работал над сборником афоризмов «Мысли мои», философско-политическими статьями, переводил.

Новые произведения не оказывали уже на современников такого сильного воздействия, как его оды. Мерзляков, например, называл их «развалинами Державина».

В 1804 году Державин писал Капнисту: «Скажу вам о себе: я очень доволен, что сложил с себя иго должности, которое меня так угнетало, что я был три раза очень болен».