Партизаны. Судный день.

Головной БТР в последний раз выплюнул из себя клуб едкого дыма и остановился. Из «газика» вылезли трое: хорошо известные Юрию комбат Лобанов и его заместитель майор Терентьев, а также генерал, также почему-то показавшийся Синицыну знакомым.

— Ну, Юрик, давай, — подбодрил его Виктор.

Синицын в последний раз одернул форму и побежал навстречу прибывшей делегации. За шаг до цели он остановился, довольно ловко взял под козырек и отрапортовал, предусмотрительно определив точное звание генерала:

— Товарищ генерал-ма… — его рапорт оборвался на полуслове, потому что Юрий к собственной неописуемой радости неожиданно узнал в прибывшем недавнего клиента своей фирмы.

Синицын испытал громадное облегчение, опустил руку и широко улыбнулся.

— Юрий Борисович! Это вы? Слава богу! Сопровождавшие генерала офицеры чуть не попадали в обморок. Кипелов же отреагировал на эти слова вовсе не так, как ожидал Юрий. Вместо того чтобы обняться со знакомым по русскому обычаю или хотя бы просто пожать ему руку, он рявкнул:

— Не забывайтесь, лейтенант! Я вам не Юрий Борисович, а товарищ генерал-майор!

Юрий с недоумением уставился на него.

— Но как же… Ведь… — Внезапно он сообразил, что Кипелов, по-видимому, не хочет афишировать их знакомство в присутствии подчиненных. — Да, понимаю. — Юрий вновь взял под козырек и повторил рапорт: — Товарищ генерал-майор! Мобильная группа рубежа дальней разведки в составе восьми человек к проверке готова. Командир группы лейтенант Синицын.

— Вольно, — скомандовал Кипелов.

Юрий опустил руку и замолчал, не очень понимая, как вести себя дальше.

— Что вы стоите столбом? — прикрикнул генерал, еще больше увеличив степень синицынского недоумения. — Ведите в расположение.

— Ах, да, — спохватился Юрий. — Прошу. Добро пожаловать.

Комбат, услышав этот высокий слог, скрипнул зубами.

Перед воротами процессию встретили вытянувшиеся в струнку Николай и Виктор.

— Это наш доктор, — представил последнего Юрий. — Лейтенант Левинсон.

— Здравствуйте, — вежливый Виктор протянул генералу руку, наткнулся на его удивленный взгляд и тут же отдернул ее. — Виноват.

Юрий показал на Николая.

— Ну, это вы знаете. Часовой, так сказать.

— Догадываюсь, — оглядев часового, который с гипертрофированной преданностью «ел» его глазами, Юрий Борисович не нашел повода для придирки.

Внезапно на глаза ему попалась украшавшая ворота надпись.

— Это что такое? — возмутился Кипелов. — Почему звезда желтая?! На что вы намекаете?

Юрий был готов к ответу на этот вопрос.

— Была красная, товарищ генерал-майор. Выцвела на солнце. Как раз собирались подновить.

— Выцвела? Я вам покажу — выцвела, — Кипелов повернулся к комбату. — А вы, подполковник, куда смотрели?

Бледный Лобанов попытался побледнеть еще больше, но не смог и принялся сереть.

Закончив распекать комбата, генерал проследовал на территорию и двинулся дальше по аккуратно подметенной дорожке, вдоль которой доктор Левинсон самолично установил таблички с цитатами. Текст на первой из них гласил: «Тяжело в учении — легко в бою. А. Суворов».

Юрий похвастался:

— Это доктор у нас. По совместительству как бы и замполит. На предмет наглядной агитации.

Из-за угла ближайшего домика осторожно высунулся приникший к видеокамере Александр. К счастью, никто не обратил на него внимания. Продвигаясь вдоль дорожки, генерал и сопровождающие его лица знакомились с образцами вековой мудрости: «С такими молодцами — и отступать? М. Кутузов»; «Врешь, не возьмешь! В. Чапаев»; а также «Иду на вы! В. Олег».

— Это кто же — «В. Олег»? — спросил Кипелов.

— Вещий, — пояснил доктор. — Которого гадюка цапнула. — Поймав взгляд генерала, он на всякий случай добавил: — Виноват.

С этим словом он не мог ошибиться, поскольку в глазах любого начальника любой подчиненный виноват всегда, что бы он ни делал.

Следующая табличка повергла в изумление всех, включая Юрия, до сих пор не имевшего возможности ознакомиться с наглядной агитацией детально.

На табличке было начертано: «Руби монголо-татар в капусту! Д. Донской».

— Ты чего, Витя, с ума сошел? — шепнул Виктору Юрий.

— Я больше реальных цитат не вспомнил, — пояснил тот.

— Он что же, действительно такое говорил, Дмитрий Донской? — осведомился генерал.

— Он еще и не такое говорил, — с похвальной уверенностью заявил доктор. — Не все написать можно.

— Все равно снять, — распорядился Кипелов. — Тогда было иго, а сейчас — субъект Федерации.

— Слушаюсь, — доктор поспешно выдернул табличку.

Юрий заметил в окне столовой лицо Михаила и сделал ему тайный знак. Через несколько секунд дверь столовой распахнулась, и на крыльце появился повар в белом колпаке. В руках он бережно нес столик, на котором уже были установлены пресловутый графинчик, три стакана, а также разнообразная закуска.

Под заинтересованными взглядами гостей Михаил поставил столик на дорожку и выжидательно застыл рядом с ним.

— Прошу, товарищ генерал, — Юрий сделал приглашающий жест. — Так сказать, с прибытием.

Подполковник и майор смотрели не столько на столик, сколько на Кипелова.

— Что ж, не откажусь, — разрядил тревожную паузу генерал.