Пассажиры первого класса на тонущем корабле

Желание Никсона обойти своего конкурента Нельсона Рокфеллера и помочь своей базе сторонников среди капиталистов в южных и западных штатах в ущерб нью-йоркским банкирам вело к ряду регуляторных изменений. Их кульминацией стал осуществлённый в 1975 году Комиссией по ценным бумагам и биржам «большой взрыв», следствием которого «стал впечатляющий отход от продолжительной поддержки напоминавших картели брокерских структур, инвестиционных банков и менеджмента корпораций, которые доминировали на рынках капитала начиная с 1930-х годов» и базировались главным образом в Нью-Йорке.[876]

В сочетании с отмеченным в главе 6 ослаблением антимонопольного регулирования при Никсоне это имело два принципиальных последствия. Первое, предполагавшееся Никсоном, заключалось в разрешении консолидации крупных региональных банков при помощи слияний и приобретения активов для конкуренции с крупными нью-йоркскими банками, которые выступали ключевыми узлами персональных пересечений в советах директоров корпораций и эксклюзивными американскими посредниками в отношениях с глобальным финансовым сектором. Во-вторых, эта либерализация, как и ослабление валютного контроля в 1960-х годах, породила новые регуляторные возможности, которые создавали очередные непредвиденные цепочки организационных новшеств, благоприятствовавшие частным интересам. Это последствие не всегда ожидалось теми, кто исходно способствовал либерализации.

Частичное низвержение Никсоном финансовой архитектуры Нового курса сочеталось с вновь нарастающей инфляцией, что приводило к волатильности на финансовых рынках, которая нарушала способность крупных и мелких компаний, сельскохозяйственных производителей, властей штатов и муниципалитетов, а также, разумеется, конкретных потребителей и вкладчиков строить долгосрочные финансовые планы. Реакцией компаний и аграриев на нестабильность было стремление застраховаться от рисков с помощью новых финансовых инструментов, которые банкам и другим финансовым институтам было позволено предлагать своим клиентам. Прекращение характерного для Нового курса контроля сопровождалось принятием Конгрессом поправок 1974 года к закону о ценных бумагах 1933 года, на основании которых была создана Комиссия по торговле товарными фьючерсами (КТТФ).

«Государственные органы наподобие КТТФ были склонны к дальнейшему распределению и хеджированию рисков, включая риски многих нефинансовых корпораций, которые инвестировали в деривативы… КТТФ [обеспечивала] поле для саморегулирования и новшеств на рынках деривативов. Именно на этом основании в следующем десятилетии [в 1980-х годах] произошел стремительный рост интернационализации рынков производных финансовых инструментов».[877]

Низвержение Никсоном бреттон-вудских принципов и создание КТТФ были первыми шагами в растянувшемся на десятилетия взаимодействии между федеральными маневрами, направленными на ускорение экономических показателей при одновременном сохранении американского геополитического господства, усилиями финансовых элит по зарабатыванию на новых возможностях, которые создавали эти федеральные меры, и попытками Соединённых Штатов и других государств, а также международных институтов наподобие МВФ и Банка международных расчётов разрешать кризисы, порождаемые их политикой и конъюнктурными реакциями капиталистов. Таким образом, финансиализация и неолиберализм не являлись разворачиванием неких идеологических генеральных планов, даже несмотря на всё большее количество правительственных чиновников и капиталистов, приверженных идеологии, которую Хэкер и Пирсон называют «жёстким рэндианизмом»[878]

— вере в то, что богатые являются заслуженно богатыми, поскольку они делают больший вклад в национальное благосостояние, чем другие, а бедные являются заслуженно бедными, поскольку они глупы, ленивы и паразитируют на национальной экономике.

Никсон, его советники и их преемники нащупывали способы разрешения кризисов, разразившихся в тот период, когда они занимали свои должности. Их действия были ограничены меняющимися возможностями других американских и зарубежных акторов по сохранению своих частных интересов и имевшими свои пределы ресурсами правительства США. Таким образом, необходимо дать объяснение конкретных мер по дерегулированию и правительственных интервенций, направленных на восстановление стабильности и защиту привилегированных акторов. Это даст нам основания для понимания того, каким образом Соединённые Штаты сохраняли финансовую гегемонию вплоть до кризиса 2008 года и после него, и как финансовый успех сосуществовал с относительным упадком в других секторах экономики.

Финансиализация и перемещение рентных доходов от компаний к частным лицам