Пасынки Страны

– Лавр, – Ева нетерпеливо топнула ногой, – не думаю, что ты способен забыть меня за те два года, которые мы не виделись, или спутать вампира с кем-то еще.

– Мало ли… – Отверстие в стене опустело, а ворота скрипнули и задрожали. Из-за бревен продолжал доноситься глухой недовольный говорок: – Ночь-та вона какая глухая! А ежели тать какой? Али лесовики шутковать вздумают? Вампир, гляди ты, давненько вас не видать было…

Ворота очень медленно с противным протяжным визгом отворились, и мы вошли в деревню. Черт, воздух там оказался спертым, как у дома Леонтии, словно нас занесло в старый склеп, полный покойников. Да и человек, толкавший ворота за нашей спиной, больше напоминал мертвеца средней степени разложения, чем живое существо. Проплешины в волосах, отвратительные язвы на коже, хорошо различимые сквозь прорехи в одежде, и другие признаки тяжелой болезни. Ко всему прочему, он прихрамывал на левую ногу.

– Семен-та вона совсем расхворался, – бормотал Лавр себе под нос, – встать, зараза такая, не могеть, а я давай отдувайся за четверых.

Рекс внезапно притянул голову человека к себе и впился клыками в серую морщинистую шею. Лавр дрожал, пошатываясь, но сопротивляться не пытался. Напротив, на его бледном лице появилась тихая усмешка, а в глазах блеснули слезы.

– Спасибо, господин вампир, – пробормотал стражник, когда Рекс отпустил его. – Легко так стало! Я тут малехо посижу, приду в себя. Благодарствую еще раз, вертайтесь, ежели надо, я завсегда готовый.

– В нем нет никакой хвори, – встревоженно заметил маленький вампир, повернувшись к нам, – такое ощущение, будто вся его энергия куда-то ушла, и он просто не может сопротивляться даже легчайшей инфекции. Сейчас ему стало немного лучше, но это ненадолго.

– Но нам же нельзя оставаться в селениях надолго? – прищурилась Марго. – Или ну их, к чертям собачьим, этих ведьм?

– Пойдем к голове, – нахмурилась Ева. – Даже если останемся, где гарантия, что сумеем помочь всем? В чем причина этой пакости?

– Ведьмы? – на полном серьезе предположила Марго, но тут же фыркнула и отмахнулась, встретив мой насмешливый взгляд. – Ладно, ладно, в ураганах, землетрясениях и восходе солнца тоже виноваты исключительно они, отцепись!

Внутри Чеговицы выглядели не лучше, чем снаружи: неопрятные фасады домов, отвратительные груды мусора чуть ли не посреди центральной улицы, поникшие деревья и огромные серые крысы, нисколько не смущенные нашим присутствием. Впрочем, меня не столько задевало наличие этих назойливых падальщиков, сколько изобилие небрежно заколоченных окон. Рекс и Ева казались ошеломленными: еще бы, им-то доводилось видеть деревню в лучшие времена.

Глухой вскрик и тихое всхлипывание привлекли мое внимание, и, не дожидаясь, пока остальные присоединятся, я рванул на звук. Пришлось перемахнуть через покосившийся заборчик в конце длинного проулка и разорвать грязную ткань, натянутую меж двух приземистых сараев.

Уродливое существо, похожее на снежного человека, неряшливо слепленного из пластилина, медленно пятилось к черному провалу в земле, а тщедушная женщина в ночной рубашке, по белой ткани которой рассыпались соломенные волосы, протягивала к чудовищу дрожащие руки.

– Пожалуйста, – почти шептала женщина и ползла на коленях к глухо ворчащей твари, – оставь хоть меньшенькую! Я умоляю. Пощади…

Только теперь я обратил внимание на тонкие, точно спички, ручки и ножки девчушки, свисающие из толстых коряг монстра. Тут пальчики на руке сжались, и моих ушей коснулся протяжный стон. Значит, жива! В то же мгновение я одним прыжком оказался рядом с чудовищем, успев оценить тупое изумление в тусклых коричневых глазках, и сбил его на землю.

Глухо хрустнуло, и тварь, отпустив ребенка, попыталась вцепиться в мое горло кривыми черными когтями. Сейчас, ага! Выхватив добычу, я прижал дрожащее тельце к себе и наступил на волосатую грудь чудовища. Секундного взгляда на многочисленные синяки, покрывающие кожу девочки, хватило для настоящего взрыва неистовой ярости. Я изо всех сил нажал ногой на вязкое тело, ощущая, как трещат и ломаются внутри него кости.

– Там еще один. – Марго тенью скользнула к темному провалу норы и вцепилась в омерзительную голову, вынырнувшую из мрака: – Куда?!

Тварь попыталась сопротивляться, упираясь лапами в стенки ямы, но это ей не помогло. Рита напряглась, оскалив клыки, и напрочь оторвала уродливую башку, с возгласом отвращения отбросив ее прочь. Крови не было совсем: какая-то серая труха просыпалась на свежую почву, и обезглавленное тело медленно осело, плотно закупорив дыру.

Девочка в моих руках вдруг тихо захныкала и вцепилась в меня своими паучьими лапками, подняв испуганную мордашку, залитую слезами. Ее мать охватила мои ноги и вовсю рыдала, прижимаясь лбом к коленям. Я огляделся: в окне дома за оградой мелькнуло перекошенное страхом лицо, а в том, что справа, кто-то спешно погасил лампу. Стало быть, целая куча свидетелей, и никто не пришел на помощь. Ждут, пока наступит очередь их детей, а потом заорут: где же спасители?!