Перекрестки сумерек

— Древняя литература совершенно ясна, хоть, боюсь, и мало изучена. Она собирает скорее пыль, чем читателей. Писания, собранные в ранние годы Башни, сообщают, что круги в Эпоху Легенд не ограничивались тринадцатью. Точный механизм (я бы сказала, точный баланс) неизвестен, но его не так уж сложно воссоздать. Тем из вас, у кого не нашлось времени заглянуть в библиотеку Башни, я сообщу, что способ увеличения круга предполагает… — Впервые она замялась и с видимым усилием продолжала: — Предполагает включение мужчин, способных направлять Силу.

Фэйзелле вскочила на ноги.

— Что ты предлагаешь? — вопросила она и немедленно села, словно кто-то мог заподозрить, что она стоит в знак поддержки.

— Я требую очистить зал Совета! — вставая, произнесла Магла. Как и Морайя, она была из Иллиана, и волнение значительно усиливало ее акцент. — Такие дела должны обсуждаться исключительно на закрытом заседании Совета. — Едва закончив, она тоже сразу уселась на скамью, нахмурившись, сгорбив плечи и сжимая и разжимая ладони поверх юбок.

— Боюсь, что для этого слишком поздно, — громко сказала Морайя. Ей пришлось говорить громко, чтобы перекрыть бормотание сестер, увлеченно беседовавших позади скамей, гул стоял точно в улье. — То, что было сказано, сказано; и услышано слишком многими сестрами, чтобы теперь попытаться сделать вид, что этих слов не было. — Ее грудь поднялась, когда она глубоко вдохнула и заговорила еще громче: — Я выдвигаю перед Советом предложение вступить в соглашение с Черной Башней, дабы при необходимости включить в свои круги мужчин. — Если ее речь и звучала в конце чуть сдавленно, в этом не было ничего удивительного. Лишь немногие Айз Седай могли произнести это название без волнения, отвращения или открытой ненависти. Слова сокрушили гул — на протяжении трех ударов сердца стояла полная тишина.

— Это безумие! — вскрик Шириам разбил тишину — во многих отношениях. Хранительница Летописей не участвует в обсуждении дел Совета. Она даже не может вступать в Совет без Амерлин. С лицом, залитым румянцем, Шириам выпрямилась, возможно готовая столкнуться с неизбежным упреком и защищаться. Но у Совета были заботы поважнее.

Вскакивая со своих мест, Восседающие начали говорить, кричать, иногда перекрикивать друг друга.

— Безумие — слишком мягко сказано! — выкрикивала Фэйзелле, в то время как Варилин кричала:

— Как мы можем быть союзниками мужчин, способных направлять?

— Эти так называемые Аша'маны все отмечены порчей! — говорила Саройя без малейшего признака хваленой выдержки Белой Айя. Сложив руки поверх шали, она тряслась так, что длинная белоснежная бахрома колыхалась. — Они все испорчены прикосновением Темного!

— Само такое предложение противоречит всему, за что выступает Белая Башня, — отрезала Такима. — Нас будет презирать любая женщина, называющая себя Айз Седай, да и те Айз Седай, что давно уже покоятся в могилах.

Магла зашла столь далеко, что потрясала кулаком в ярости, которую и не пыталась скрывать:

— Только приспешница Темного могла предложить такое! Только приспешница Темного!

Морайя побледнела от такого обвинения, но затем покраснела от гнева.

Эгвейн не знала, что и сказать. Черная Башня была детищем Ранда, и, возможно, необходимым, если существовала хоть какая-то надежда победить в Последней Битве, и все же Аша'маны были мужчинами, способными направлять Силу, а этого боялись три тысячи лет, и они направляли запятнанной Тенью саидин. Сам Ранд тоже мог направлять Силу, и все же без него Тень победила бы в Тармон Гай'дон. Хвала Свету, что она смотрит на это столь холодно, однако правда была сурова. Как бы она ни относилась к этому, события выскальзывали из-под контроля. Эскаральда обменивалась оскорблениями с Фэйзелле, обе едва не срывали голоса. Открытые оскорбления! В Совете! Саройя отбросила остатки хладнокровия Белых и орала на Майлинд, кричавшую что-то в ответ; ни одна из них не слушала другую. Было бы чудом, если бы они понимали, что говорит противница, и, возможно, к лучшему, что чуда не происходило. Как ни странно, ни Романда, ни Лилейн не открыли рта с самого начала. Они сидели, уставившись не мигая друг на друга. Словно пытались понять, что скажет другая, чтобы можно было занять противоположную позицию. Магла спустилась со своей скамьи и двигалась к Морайе с видом человека, готового перейти к ударам. Не словесным, а кулаками. У Маглы они были сжаты. Ее расшитая виноградными лозами шаль незамеченной соскользнула на ковер.

Встав, Эгвейн обняла Источник. Если не считать нескольких строго предписанных функций, направлять Силу в Совете было запрещено. Еще одна традиция, указывавшая на мрачное прошлое в истории Совета. Она создала простое плетение Воздуха и Огня.

— Перед Советом было выдвинуто предложение, — сказала она, отпуская саидар. Это было не так сложно, как когда-то. Не просто, совсем не просто, но и не так сложно. Память о сладости Силы осталась, и ее было достаточно, чтобы продержаться до следующего раза.