Перекресток версий. Роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» в литературно-политическом контексте 1960-х — 2010-х годов

Сусловская задача была решена. Твардовский наконец подал заявление. Возможно, надеялся, что Брежнев не санкционирует отстранение от должности. Однако лидер партии так и не вмешался. Вина главреда подразумевалась: рукопись друзьям и знакомым давал, значит, сам и виноват.

Техника добивания

Суслов решил поставленную задачу в феврале 1970 года. Однако Твардовского продолжали добивать.

Очередной удар — публикация в семьдесят четвертом номере журнала «Грани» цикла очерков В. П. Некрасова. Ранее они уже печатались «Новым миром»[87].

В редакционном врезе указывалось, прежде всего, что первое издание эмигрантским журналистам тоже известно. Приводились библиографические сведения: «Читатель может удивиться, увидев в „Гранях“ очерки В. Некрасова, которые были опубликованы в 1965 г. „Новым миром“ № 12 под общим заглавием „За двенадцать тысяч километров“».

Согласно уверениям посевовских сотрудников, причина републикации достаточно весома. Эмигрантский журнал не просто воспроизводил уже известное: «Дело в том, что мы получили из России „самиздатовский“ экземпляр тех же очерков. Сверка их с текстом, помещенным в „Новом мире“, показала, что в последнем ряд мест был изъят или переделан цензорами. Все пропущенные и измененные места восстановлены в „Гранях“ и набраны курсивом».

Неважно, точно ли так было, как эмигрантской редакцией сказано. Важно, что из редакционного вреза следовало: рукопись в «самиздате» оказалась по решению автора либо сотрудников «Нового мира». Значит, Твардовский в любом случае виноват.

Главредом он уже не был. Но атаку нельзя было остановить сразу в силу причин технических и политических.

Руководство соответствующего подразделения КГБ не могло, во-первых, точно знать, когда Твардовский подаст заявление об отставке. Программой изначально предусматривалась серия ударов, рукописи уже отправили за границу. Чтобы предотвратить издание, потребовалось бы непосредственное вмешательство в редакционную деятельность, а это непременно заметили бы иностранные кураторы.

Во-вторых, прагматика очередного удара — доказательство уместности отстранения главреда от должности. Такого рода аргументы были отнюдь не лишними. В ЦК КПСС и лично к Брежневу обращались весьма известные писатели, доказывавшие, что уход Твардовского из «Нового мира» дискредитирует советскую литературу.

Ответ Суслова — новая публикация в эмигрантском журнале. Как выше отмечено, фамилия виновного подразумевалась. Так что у главного идеолога все новые аргументы появлялись.

Следующий удар — публикация в семьдесят шестом номере журнала «Грани». На этот раз напечатаны рассказы В. Т. Шаламова[88].

Краткая биографическая справка — в предисловии. Редакция «Граней» сообщала, что «Варлам Шаламов, поэт и прозаик, родился в Вологде в 1907 году. Впервые был арестован в 1929 г. и приговорен к трем годам концентрационных лагерей. Вторично арестовывается в 1937 г. и в течение 17 лет отбывает срок в лагерях Колымы. После возвращения в Москву впервые публикует в 1957 г. свои стихи; в 1961 и 1964 гг. выходят два его небольших поэтических сборника; его стихи продолжают печататься в ряде журналов — „Москва“, „Знамя“, „Юность“».

Далее объяснялось, чем же заинтересовал московский литератор редакцию эмигрантского журнала. Причина обычная: «Прозаические произведения В. Шаламова в России не публикуются. Они распространяются почитателями его таланта в списках. Часть рассказов попала на Запад и была опубликована на русском и иностранных языках. Помещаемые ниже рассказы публикуются по-русски впервые».

Итак, подразумеваемый источник публикации — шаламовские рукописи, попавшие в «самиздат». И с очевидностью же подразумевалось, что такое без ведома автора произошло бы[89].

Связь Шаламова и «Нового мира» неочевидна в данном случае. Но о ней знали многие литераторы-москвичи и, конечно же, сотрудники курирующего литературу отдела КГБ.

В советских издательских организациях тогда практиковалось так называемое внутреннее рецензирование. Формально каждый автор, приславший рукопись, имел право на получение мотивированного ответа в случае отказа. Рецензии подобного рода не публиковались, они были только основанием решения о возможности либо невозможности публикации, зато гонорары выплачивались обязательно. В «Новом мире» Шаламов — один из постоянных рецензентов. Кроме того, он еще в 1963 году передал Твардовскому рукопись цикла «Колымские рассказы». Лежала она в редакции долго, напечатать главред не решился, но ознакомиться с ней успели многие. Сам собой подразумевался бы ответ на вопрос об источнике публикации в «Гранях»[90].

Отметим, что авторы предисловия в «Гранях» умолчали о нескольких советских публикациях шаламовской прозы. Но главное, не упомянули рассказ, напечатанный в первом номере журнала «Посев» за 1967 год[91].