Перекресток версий. Роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» в литературно-политическом контексте 1960-х — 2010-х годов

Библиографическая справка помещена на той же странице. Но — в сноске: «Первый том романа Вас. Гроссмана „За правое дело“ печатался с продолжениями в журнале „Новый мир“ (начиная с июльского номера) в 1952 г. Он сразу же подвергся „критическому“ разгрому, но затем все-таки вышел отдельной книгой (части 1–3, Москва, 1954 г.). Последующие части романа, вместе с другими рукописями, были „арестованы“ КГБ после смерти писателя. Один экземпляр рукописи был сохранен друзьями писателя. По замыслу автора, роман должен был называться „Жизнь и судьба“. Отрывки из второй книги романа уже публиковались в журналах „Посев“ (№ 7–1975) и „Континент“ (№№ 4 и 5)».

Количество ошибок в справке опять непринципиально. Тут важнее издательские огрехи.

В оглавлении нет сведений о заглавии гроссмановского романа. Это грубейшая ошибка.

Заглавие указано на третьей странице, однако тут же сообщается в сноске, что Гроссман озаглавил роман иначе. Это даже не ошибка редактора, а попросту нонсенс.

Действия редактора кажутся абсурдными. Если в редакции знали, что публикуется фрагмент романа «Жизнь и судьба», так эти сведения и следовало бы привести в оглавлении. Вроде бы незачем умалчивать, и уж вовсе нелепо сообщать о другом заглавии на третьей странице, после чего исправлять ошибку посредством сноски. Путаница тут получилась.

На самом деле объяснение простое. «Грани», как выше отмечалось, ежеквартальник. Девяносто седьмой номер сверстан еще в июле 1975 года, когда фрагмент гроссмановского романа опубликовал «Посев». Тогда в обеих редакциях еще не знали, что вторая книга дилогии — «Жизнь и судьба». Сведения дошли не позже августа. Другая копия была доставлена. Однако чем больше исправлений в уже подготовленной к печати верстке, тем выше дополнительная оплата типографской работы. Вот редактор и постарался минимизировать правку. Убрал прежнее заглавие на первой странице, немного увеличил подстраничную сноску к новому. Без путаницы, конечно, не обошлось. И все же читатель получил необходимые пояснения.

Отметим, что редакция журнала «Грани» сообщила: главы второй книги гроссмановской дилогии печатались также в «Континенте» и «Посеве». Таким образом и обозначена связь публикаций в трех изданиях.

Кстати, редакция журнала «Грани» первой указала, словно бы невзначай, что получены новые сведения, благодаря которым ошибка с заглавием романа исправлена. А в сентябре вышел шестой номер «Континента», где сказано о том же: «Как нам стало известно в последний момент…»

Вот и опять совпадение. Их подозрительно много.

Биографы Гроссмана не упоминают о главах романа, печатавшихся в «Посеве» и «Гранях». Это словно бы не замечено. Журнальная публикация соотносится лишь с рассказами Войновича о копиях гроссмановской рукописи, отправленной Максимову. Именно в «Континент». Все остальное попросту игнорируется. Но современники помнили о противоречии.

Максимов знал, кем посланы в Париж копии гроссмановской рукописи. И не было оснований полагать, что аналогичные материалы Войнович отправил во Франкфурт-на-Майне. Так не делалось обычно. Вывод подразумевался сам собою: копированием и отправкой пленок занимался еще кто-то. Иначе не объяснить публикацию романных глав посевовскими журналами.

Остальное подсказывал контекст. Скандалы, обусловившие отстранение Твардовского от должности главреда «Нового мира», были связаны именно с посевовскими публикациями. Явно провокационными. Не забылось и демонстративное «замалчивание» гроссмановской повести, издававшейся во Франкфурте-на-Майне.

Допустимо, что Максимов, осмыслив такие совпадения, уже иначе относился к поставленной Войновичем задаче. Тем не менее континентовская публикация завершилась в 1976 году. И статья Ямпольского, напечатанная в качестве послесловия, содержала историю ареста романа «Жизнь и судьба».

Отношение же «зарубежных издателей русской литературы» к иностранным публикациям Гроссмана было — с 1970 года — заведомо настороженным. Профессия обязывала интриги различать. Достаточно отчетливо прослеживалась тенденция, хоть и не эксплицированная: противопоставить Солженицыну — Гроссмана. Принизить авторитет нобелевского лауреата. А кто бы мог такое счесть выгодным — угадывалось.

В 1975–1976 годах тенденция проявилась еще более отчетливо. Три журнала в двух странах одновременно публиковали фрагменты одного романа, при этом не было известий о договоренности посевовских редакций и «Континента». Следовало отсюда, что без интриги не обошлось. Антисолженицынской. Как говорится, «уши торчали».

Чьи — опять нетрудно было догадаться. Потому «заграничные издатели» не пожелали участвовать в такой интриге.

Но, предположим, не те «уши торчали». Допустим, не было интриги. Просто совпадение получилось. Очередной раз и опять случайное.

В любом случае результат был тот же, что и после издания повести «Все течет…». Пресловутое «замалчивание». Теперь и романа.