Перекресток версий. Роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» в литературно-политическом контексте 1960-х — 2010-х годов

Когда доставлены, кем именно были приняты или отвергнуты макеты примерно в два пуда весом — не пояснялось. Что и характерно.

О реакции Попов не сообщил. Акции же были абсурдными, если, конечно, не отказа добивались.

Еще один макет — по аксеновской же просьбе — Ерофеев и Попов доставили руководству ССП. Но только для осведомления. О согласовании даже не упоминалось.

Такой принцип составления альманаха «метропольские» организаторы сразу обозначили. И следовали ему, по словам Ерофеева, неукоснительно, что специально оговорили «в предисловии: „Может быть издан типографским способом только в данном составе. Никакие добавления и купюры не разрешаются“. Это требование особенно взбесило наших оппонентов».

Вполне могло бы «взбесить». Получалось ведь, что «метропольские» организаторы демонстративно игнорируют мнения руководителей ССП. Буквально провоцируют карательные меры. Если не было предварительной договоренности, так реакция прогнозировалась.

Она весьма иронически характеризовалась Ерофеевым. По его словам, началом «кампании против „МетрОполя“ стал секретариат Московской организации Союза писателей. Он состоялся 20 января 1979 года. Во-первых, мы не думали, что их там будет так много. А их было человек пятьдесят. Во-вторых, мы получили от них какие-то очень возбужденные повестки с нарочными: вам предлагается явиться… в случае неявки… Дальше шли угрозы. В-третьих, это „заседание парткома“ было накануне нашего предполагаемого вернисажа, который их особенно напугал и стал основной темой заклинаний».

Согласно Ерофееву, напугала писательское руководство подготовка к презентации альманаха. Точнее, макета. Изначально «было задумано так: мы устраиваем вернисаж „МетрОполя“, то есть знакомим с ним публику. Сняли помещение. Праздник должен был состояться в кафе „Ритм“ возле Миусской площади. Пригласили человек триста».

Разумеется, о «празднике» узнали и литературные функционеры. Они, по словам Ерофеева, испугались, что известие о «метропольском» вернисаже распространят иностранные радиостанции, вещавшие для СССР. К примеру, наиболее популярная — «Голос Америки». Или же «Голос Израиля», равным образом «Свобода», «Немецкая волна» и т. д. Ну а «потом выйдет книга на Западе. „Предупреждаю вас, — заявил председатель собрания Ф. Кузнецов, — если альманах выйдет на Западе, мы от вас никаких покаяний не примем“».

Ф. Ф. Кузнецов был в ту пору довольно известным критиком и литературоведом. Официальный статус — «первый секретарь правления Московской писательской организации Союза писателей СССР».

Понятно, что именно Кузнецову и надлежало по должности пресекать «метропольскую» инициативу. Странно другое: за дело взялся с большим опозданием. Подготовка альманаха почти год продолжалась, а литературный функционер ей не препятствовал, хотя и обязан был принимать соответствующие меры.

Неосведомленность тут ни при чем. Кузнецов не мог не узнать в первые же месяцы о планах, которые «метропольцы» обсуждали прямо за ресторанными столами Центрального дома литераторов.

В том же здании — кабинеты писательских начальников. Функционеры отнюдь не пренебрегали кухней, славившейся на всю Москву. И Кузнецов бывал часто в ресторане ЦДЛ. Знал о подготовке альманаха. Но все-таки медлил. А почему — никогда не обсуждалось публично.

К этому вопросу мы еще вернемся. А пока более важно, что собрание, где запугивали «метропольских» организаторов, состоялось накануне «предполагаемого вернисажа».

Следовательно, у Кузнецова уже и выбора не было. Все функционеры знали по собственной организационной практике, что для достижения цели выбираются средства, ей соответствующие, а в данном случае вообще не оставалось сомнений: если б «метропольцы» не планировали заграничное издание, так не стали бы и тратить немалые деньги на пресловутый «вернисаж».

По словам Попова, «метропольские организаторы» после 22 декабря 1978 года обдумывали варианты изменения планов. Были опасения: «Мы все вечером после секретариата собрались и проспорили полночи — отменять вернисаж или нет. Отменили. По тактическим соображениям. Тем не менее я утром к этому кафе пошел, чтобы предупредить тех, кто еще не знает об отмене».

Но было уже поздно. Ерофеев подчеркнул, что «КГБ отреагировал по-военному: квартал оцепили, кафе закрыли и опечатали по причине обнаружения тараканов, на дверь повесили табличку „Санитарный день“, а нас стали таскать на допросы в Союз писателей».

Почему именно туда — понятно. Формально попытку устроить «вернисаж» нельзя признать нарушением закона, реально же были нарушены правила неписаные, соблюдение которых полагалось контролировать ССП, где «метропольские» организаторы и состояли.

Громкий получился скандал. Среди приглашенных на «вернисаж» — иностранные журналисты. Так что о пресечении «метропольской» инициативы стало известно в редакциях заграничных периодических изданий. Согласно Попову, «вечером того дня все „голоса“ уже трубят о преследованиях писателей в СССР».