Первый шедевр

– Вы опоздали почти на полчаса, а ваш фотограф, – Грег ткнул пальцем в мужика. – Он мало того, что влезает в разговор, так еще смердит, как обоссанный кошками бомж! И выглядит не лучше!

– Ай да сукин сын! Давай, пройдись по его старперскому прикиду!

– Вы мне отвратительны…

Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.

– Какого черта ты делаешь?! – взревел Грегори.

– Я просто делаю свою работу, дружище, – фотограф нагло улыбнулся, сверкнув железным зубом.

– Твои дружбаны в подвалах ставятся герычем, вонючий обсосок!

Грегори прикусил губу. Он не только оскорбил незнакомца, но и сделал с отвратительным акцентом кокни. Будто Тим запрыгнул в его тело и говорил его ртом. От этой мысли к горлу подкатил ком. Грег попытался найти глазами чертового мертвеца, но тот будто растворился. От этого он разозлился еще сильнее.

– Интервью закончено, Криспин! А ты, – Грег шагнул к фотографу. – Отдашь мне пленку!

– Не трогай оборудование, оно казенное, – длинная рука фотографа уперлась в грудь художника.

– Грегори, извините, что я вас расстроил… – попытался сгладить ситуацию Криспин.

– Отдай чёртову пленку, старый кусок дерьма! – Грег вновь сорвался на кокни.

Длинный мужик демонстративно поднял руку с камерой над головой, показывая свое доминирование. Прямо сейчас Грег почувствовал себя маленьким ребенком, у которого отобрали любимую игрушку. Он тянулся к камере руками, понимая, что это бесполезно.

– Иначе что? Убьешь меня? – вонючий мужик говорил спокойным голосом, но в этом спокойствии чувствовалось превосходство, издевка.

В отчаяньи Грег пнул фотографа в ногу, но тот даже не поморщился. Его лицо – сплошная маска со спрятанными под очками глазами. Полный ноль. Глыба. Чертов живой манекен, безмолвно насмехающийся над Грегори. Осознав свое бессилье, художник отпустил руки, развернулся и выхватил у Криспина диктофон, который бросил об пол. Техника разлетелась вдребезги. Удовлетворенный хотя бы этим, Грег быстрым шагом направился к выходу.

Чертов труп сидел на капоте невзрачной «Вольво», припаркованной у входа.

– А вот и наша восходящая звезда современного абстрактного искусства, – он комично захлопал ладошками.

– Убирайся из моей головы, мудила!

Грег схватился за уличную урну. Ярость придала сил. Он поднял ее над головой и швырнул в Тима. Лобовое стекло «Вольво» пошло паутиной трещин. Тим лишь мерзко загоготал, вторя сработавшей сигнализации.

– Ой! Смотрите! Новый шедевр современного абстрактного искусства! Может, какой-нибудь богатый русский купит и эту херню?

Испугавшийся, но все еще злой, Грег поспешил уйти подальше, в сторону метро. Уже пройдя двадцать шагов, он обернулся, чтобы увидеть длинного вонючего мужика.

Щелк. Щелк. Щелк.

Глава 9: Перспектива пустоты

Сэр Николас Стоун запер дверь своего огромного кабинета в роскошной квартире с видом на вечерний городской пейзаж. Обитатели Сохо роились на улочках, словно рабочие муравьи – вид их суетной жизни всегда расслаблял Стоуна после не очень тяжелого трудового дня. Каждый раз, глядя на кучки людей сверху, он вспоминал, как был когда-то одним из них. И какой путь он проделал до вершины пищевой цепи.

С самого детства, еще когда был Клаусом Штольцем, он интересовался химией и естественными химическими процессами. Страсть завела его в лаборатории Третьего Рейха, где он работал над формулой «Первитина» – волшебной таблетки для неугомонных германских солдат. Он сам уже не помнил, как после войны эмигрировал из Германии с одним чемоданом и сжег паспорта Клауса Штольца, чтобы навсегда превратиться в Николаса Стоуна. Под этим видом он и устроился на Британских островах и работал уже над совершенно другими препаратами. Талантливый химик быстро пробился в начальники, а после – в совет правления крупной британской компании. Через 11 лет у них с женой родилась долгожданная дочь.

Стоун налил любимый шотландский виски на два пальца и уселся за массивный идеально чистый рабочий стол. Перед ним конверт из желтой бумаги, доставленный курьером этим утром из поместья в Вирджинии Уотер. Старина Берт никогда не тревожил звонками по пустякам и всегда пользовался услугами почты, когда речь шла о злободневных вещах. Ножом для писем он вскрыл конверт с запиской и небольшой визиткой.