Пьесы

П е д а я с. Пожалуйста, Март Туйск, пожалуйста! Твои манеры по-прежнему великолепны… (Садится к столу.)

М а р т. Анника, может быть, ты теперь позволишь и мне сесть вместе с вами?

А н н и к а. Теперь? Теперь — пожалуйста!

М а т ь  идет в кухню и сразу же возвращается. Ее лицо сурово и спокойно, но посуда на подносе дребезжит — так дрожат ее руки.

Лембит, ты принес то, что я просила?

П е д а я с (протягивает пакет). Вот, изволь. Двадцать пять раз желаю тебе промахнуться.

М а т ь. Сразу же плюнь три раза… (Плюет.) Нашел что пожелать! (Развертывает пакет, передает Марту.) Видишь ли, сын… Я сказала Аннике, чтоб она попросила Лембита купить тебе ружье. Мне, старухе, не суметь бы. А патроны он достал только вчера, вот и принес… Почему не берешь?

П е д а я с. Боится, вдруг в самом деле двадцать пять раз промахнется. Нет, патроны хорошие. У меня такие же. Вчера двух уток на лету подбил.

М а т ь. В нашем доме приносят… (показывает на чучела)

лишь таких вот уток и таких зайцев. Отец разрешал бить только хищников. И Март поэтому…

М а р т. Кому ты это говоришь, мать?

М а т ь. Человеку.

Пауза.

М а р т (встает, снимает ружье и заряжает; затем опять вешает его на стену). Спасибо тебе, мать, и за патроны. Тебе тоже, Анника… И тебе, Педаяс. Странный ты человек! (Садится за стол, наливает себе водки.) Выпьем, Педаяс… Выпьем, несмотря ни на что! Выпьем сразу же, ведь кто знает…

П е д а я с (смеется, поет).

«Что нам суждено,Не в силах никто узнать.Того, что прийти должно,Нам не миновать».

М а р т. Да, не миновать. Разреши налить тебе, Анника? Коньяку? Вина? И тебе, мать… Так. (Поднимает стакан.) Кто-нибудь хочет со мной чокнуться? Это ни к чему не обязывает. Ни к дружбе, ни к любви.

П е д а я с. Мне по душе сей громкий пафос! (Чокается.)

Мать чокается, Анника едва касается краем своей рюмки стакана Марта.

М а р т. Что ж, доброго здоровья… Особенно тебе, Анника, и тебе, мать. А ему не надо, у него и так чересчур хорошее здоровье. (Залпом выпивает стакан, встает.) Моих нервов, кажется, ненадолго хватит, мать. Всему есть предел… Прости меня, Анника… (Идет в комнату матери, но на секунду останавливается в дверях, остальные этого не замечают.)

М а т ь (задумчиво). Вы не раз видели, как запальный шнур тлеет, сыплются искры, а огонек ползет дальше, дальше… Вот он подбирается к скважине — и тут уж каждую минуту жди взрыва! Я старый минер… Боюсь, молодые люди, что близок тяжелый взрыв… боюсь…

М а р т  медленно прикрывает за собой дверь.

Так оставлять нельзя! (Встает, пытается снять со стены ружье. Педаяс спешит ей на помощь.)

Надо разрядить! Разряди!

П е д а я с (вынимает патроны и снова вешает ружье на стену). Так?

М а т ь. Хорошо… (Прячет патроны в ящик.) Теперь у меня спокойней на душе. С его характером…

А н н и к а. Зачем тебе надо было дарить ему именно ружье?

М а т ь. Я думала, пусть побродит по лесу в свободное время. В лесу меньше думал бы о плохом… Значит, уходишь от нас, Анника? Как жаль…

П е д а я с. Уходишь?.. Наконец-то!

Пауза.

М а т ь. Что ж… Сердцу не прикажешь. Лембит — хороший человек… И не появись он — появился бы другой. Молодая, красивая женщина… этого не спрячешь… Может, и Март еще найдет свое счастье! Как странно бывает в жизни… Ни в чем я не нуждаюсь. Сын пропадал много лет, теперь вернулся. Зарабатывает хорошо, здоров. Чего еще желать? А тревог столько, что жить не дают… Ни ему, ни мне! Как-то он там? (Уходит направо.)

А н н и к а. Вот видишь, и сосватала нас…

П е д а я с. Против твоей воли? Анника, давай решим сейчас, сразу же, как бы тяжело это ни было!

А н н и к а. Как бы тяжело ни было?.. Решим.

Пауза.

П е д а я с. Выйдешь ты за меня замуж? (Встает.) Это так чертовски старомодно, но скажи только — да или нет?

Пауза.

Входит  м а т ь.

А н н и к а. Да… Садись, Лембит… У меня к тебе только одна просьба.

Справа появляется  М а р т, останавливается в дверях. Его вначале не замечают. Когда он слышит слова Педаяса, в нем словно что-то надламывается.