Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Петр Алексеевич знакомится с бывшим священником Георгием Аполлоновичем Гапоном (1870–1906), лидером расстрелянной рабочей демонстрации 9 января. В эмиграции Гапон разочаровался в политических партиях – эсерах и социал-демократах – и судорожно искал новые пути развития общественного движения. Как писал Кропоткин Марии Гольдсмит, тот «убедился, что ему нельзя работать вновь» с эсерами, и «основывает свой рабочий союз по всей России»[1385]. Его организацию, действовавшую независимо от политических партий, Кропоткин, конечно, не считал анархистской. Но в пример ставил, несколько идеализируя: «…рабочие должны вооружаться сами и так же независимо вести это дело, как независимо вели свое дело в Петербурге, в организации Георгия Гапона»[1386].

В конце апреля – начале мая 1905 года к Кропоткину приезжает для переговоров представитель Гапона – Николай Петрович Петров (1888–?) – рабочий, один из лидеров 7-го Невского отдела гапоновской организации. «Здесь был молодой руководитель П[е]т[ер]б[ургских] рабочих, – пишет он в письме 2 мая 1905 года. – Это человек. Наш в душе… Как ничтожна перед ними социалистическая интеллигенция»[1387]. Итак, у Кропоткина появились надежды повлиять на взгляды Гапона и его последователей. Поскольку они также выступали против подчинения рабочих политическим партиям, у них появились точки соприкосновения.

Позднее Поссе вспоминал, что Кропоткин говорил, что «считает Гапона большой революционной силой и поддерживает его своим авторитетом». Кроме того, он советовал Поссе вступить в союз с бывшим священником[1388].

Для того чтобы помочь Гапону в выборе своей позиции, Петр Алексеевич написал для его организации проект программы – «Русский рабочий союз». Этот текст был издан в «Хлебе и Воле», а затем – отдельной брошюрой. Речь шла о создании массовой беспартийной рабочей организации[1389]

, объединенной на принципах революционного синдикализма. Рабочий союз не будет чисто анархистским, но он должен «поставить себя независимо от существующих политических партий», чтобы охватить как можно большее число трудящихся. Эта организация должна участвовать в борьбе за то, чтобы улучшать положение трудящихся. Например, за восьмичасовой рабочий день[1390]. Профсоюз должен был объединять как рабочих, так и крестьян. Его целью стала бы подготовка вооруженного восстания, а в итоге – проведение анархо-коммунистических преобразований.

Анархист познакомил беглого священника с представителями британских тред-юнионов, которые собрали средства в помощь российскому рабочему движению. Но затем в их отношениях намечается разлад. В переписке с Николаем Петровым Кропоткин отказался организовывать Комитет в поддержку гапоновского Русского рабочего союза – поскольку эта организация строилась на иных принципах, чем предлагал им Петр Алексеевич. «Это – парламентская политическая партия», – заявил он и выразил лишь желание передать информацию о ней и программные документы английским профсоюзам, сопроводив эти тексты собственным разъяснительным письмом[1391]. В ноябре Гапон отправился на родину, где его, в конечном счете, ожидали обвинения в сотрудничестве с охранкой и гибель.

А Кропоткин сомневался в этой истории. Он внимательно читал и анализировал заявления эсеров и статью эсеровского активиста Петра Моисеевича Рутенберга (1878–1942), убившего Гапона. «Все врут ведь»[1392], – писал он Марусе Гольдсмит. А затем детально, со множеством вопросов написал письмо Владимиру Бурцеву, где интересовался открытым текстом – не скрывалась ли за этой историей какая-то масштабная полицейская провокация в рядах самих эсеров?[1393]

* * *

Важнейшей задачей Петр Алексеевич считал привлечение внимания западной – в первую очередь британской – общественности к политическим репрессиям в России. В 1906 году он подготовил документ о российском правительственном терроре. Отказ от его публикации редактора журнала Nineteenth Century Джеймса Ноулза, многолетнего друга Кропоткина и самого известного издателя его произведений в Великобритании, привел к разрыву между ними[1394].