Пять баксов для доктора Брауна. Книга 2

– Вот! – вскричала мадам, вскакивая. – Я постоянно об этом говорю! Постоянно объясняю мальчикам, их родителям – как об стену!

Мадам Гландау посмотрела на рисунки, поморщилась, сунула рисунки в папку. Пометила что-то в лежавшем перед ней журнале.

– Кругом сплошные болваны, – мрачно сказала она и сунула папку на полку.

Д.Э. постарался сделать вид, что последнее никоим образом не может к нему относиться.

– Увы, мадам.

– Болваны, лентяи и бестолочи, – продолжала хозяйка пансиона.

– Да, мадам.

– Может, кто-нибудь мне объяснит, почему?

– Не знаю, мадам, – осторожно ответил Джейк. – Могу я поинтересоваться вашим мнением относительно других... э-э... методов?

– Это вы о системе миссис Чивер-Бертон?

Д.Э. подумал.

– Скорее, о немецкой системе. Мне казалось, что шведская, наоборот, более в моде.

Мадам опять треснула по столешнице.

– Выбросьте из головы! Господи, что же все так помешались на гирях, гантелях, хула-хуп – чем больше аппаратусов, тем лучше! Думают, что при помощи аппаратусов можно воспитать характер!

По ее правую руку висел на стене плоский деревянный предмет, напоминающий в равной мере как бейсбольную биту, так и лопатку для сковороды. Любой школьник знаком с ним куда лучше, чем хотел бы, а Д.Э. Саммерс с полным правом мог претендовать даже на близкое знакомство.

– Безусловно, мадам!

Мадам Гландау опять оглядела его с головы до ног, опять поморщилась, встала.

– Правило номер один, – длинный тонкий палец почти уперся повыше третьей пуговицы на жилете Д.Э. и трижды стукнул его в грудь. – Знать детей. Их физические и моральные возможности. Правило номер два: демонстрация. Только личный пример!

– Конечно, мадам.

– Это вас в Женевской гимнасии научили перебивать?

Д.Э. задрал подбородок и постарался на палец не смотреть.

– Правило номер три, – палец мадам Гландау подчеркивал каждое слово. – Добиться от детей четкого выполнения команд. Вы меня понимаете? Дисциплина!

– Никогда не сомневался в необходимости самой строгой дисциплины!

– Вы понимаете, что преподавание требует знания общих принципов обучения, основанных на самой тщательной профессиональной подготовке?

Д.Э. чувствовал, что его самого подшили в папку: пробуравлен до самого хребта, по меньшей мере, дважды, в дырки вставлена и крепко завязана веревочка, синяки на лице преобразились в фиолетовые печати, и все вместе вот-вот окажется на полке, а дверца шкафа захлопнется.

– Конечно, мадам.

– И, наконец, правило номер четыре.

Улыбка мадам Гландау явно предназначалась для выражения самой приятной части ее речи.

Она сделала паузу. Д.Э. набрал воздуха, тоже улыбнулся, вопросительно, и приподнял бровь.

– Игра! – весело сказала мадам и сунула книги ему в руки. – Занятие должно доставлять удовольствие. Мы имеем дело с детьми! Вы любите детей? Я – обожаю, обожаю заниматься воспитанием – это замечательно придает жизненных сил!

Passage, как назвала мадам коридор на первом этаже, вел в гардеробную для персонала:

Белая рубашка Такие же брюки Широкий коричневый ремень Белье Полотенце Пара парусиновых туфель на резиновой подошве

– Не люблю смазливых мальчишек, – вдруг сказала мадам Гландау. – Они обыкновенно ленивы. Думают, им хватит их улыбки, чтобы сделать карьеру. Не понимают, что это всего лишь задаток от природы. Который...

Д.Э., до которого вдруг дошло, к кому относились эти слова, нагнулся, полыхая ушами: все-таки выронил тряпки и еле-еле успел подхватить книги.

– ...который, – закончила мадам, – надо отрабатывать. Наносить при этом ущерб заведению необязательно!

– Простите, – пробормотал Джейк.

Но она уже направилась по коридору вперед.

Кое-как подхватив учебные пособия, которые и так и норовили опять вывалиться из рук, подхватив и поправив, чтоб не помялась, форменную одежду, искатель приключений поспешил за ней.

– Кстати, о задатке, – сказал он.

– Вы получите все необходимое, – не оборачиваясь, ответила мадам Гландау. – Одежду, стол – наших мальчиков кормят в прекрасной столовой, – ну, а ваш гонорар мы обсудим через месяц. Я полагаю, вы внимательно читали объявление?

Пока Д.Э. Саммерс обдумывал это известие, они поднялись по пустой лестнице на второй этаж.

– Налево – спальни учителей и гостиная, – мадам Гландау махнула в ту сторону и направилась в сторону совершенно противоположную.

Обстоятельства не годились, чтобы возражать. Новый преподаватель гимнастики проглотил вздох и прошел по блестящему от недавнего мытья полу через большой дортуар: два ряда аккуратно застеленных коек, около каждой, на тумбочке – таз с кувшином для умывания.

– Ваша комната.

Точно такая же, как в дортуаре, койка, тоже таз с кувшином. От ученической спальню отличало только уединение (и на этом спасибо!) и маленькое бюро с сомнительным стулом.

– Все, что понадобится, вы найдете за дверью налево, – с лаконичной деликатностью сказала мадам Гландау. – Располагайтесь, приводите себя в порядок. Обед через час, я предупрежу в столовой, чтобы накрыли еще на одного. Ужин в семь. Отбой у мальчиков в девять, у вас – в десять. Заниматься будете с двенадцати часов. Времени составить план занятий вам хватит.