Пять баксов для доктора Брауна. Книга 2

– Ха, – сказал Д.Э. и попробовал выпрямиться, – в субботу вечером я еще был в Санта-Кларе, 1407, О’Фаррел, угол с Лагунастрит, в пансионе для мальчиков мадам Гландау! Убери руки, фараон!

– Где-где? – незнакомец засмеялся вместе с посетителями бара. – В пансионе для мальчиков? То-то, я смотрю, твой дружок так глазами хлопает. Ах ты, фиалка-семицветик!

В ответ на последние слова Д.Э. резко дернулся, тут же ударился скулой о стол, но успел лягнуть незнакомца в колено.

– Тихо ты, – сдавленно прохрипел он компаньону. – Сейчас все уладим.

Джейк попробовал повернуться к незнакомцу.

– Эй ты, вакуумный соплеуловитель, сесть-то дай. Я все расскажу.

Глава двадцать восьмая,

в которой Д.Э. Саммерс дает объяснения

Т огда, шесть недель назад, мистер Саммерс, в расстроенных чувствах, пошел в больничный парк, сел на скамейку, выудил из мусорной урны газету и вычитал в ней, о Боже, вычитал, что «в пансион мадам Гландау требуется учитель гимнастики». За, как значилось в объявлении, «достойное кандидата вознаграждение».

К обеду искатель приключений стоял перед трехэтажным зданием с высокими окнами и большим двором за чугунной оградой.

Он задумчиво посмотрел на большие круглые часы под самой крышей, пожал плечами, и стал подниматься по ступенькам.

Хозяйка пансиона, мадам Гландау, была яркая брюнетка лет, может быть, тридцати пяти, очень стройная, красивая той красотой, какими обыкновенно бывают Злые волшебницы на картинках. Тонкой рукой она не без некоторого отвращения перебирала детские рисунки, лежащие перед ней на столе.

Д.Э. не стал дожидаться, когда его попросят покинуть здание, и начал с решительного: «Простите, мадам, дорожная неприятность!» Имея в виду как отсутствие рекомендательных писем от миссис Вандермюллер и мистера Тихо Браге из Женевской гимнасии гуманитарных наук, так и ссадины на скуле и подбородке. И впечатляющий фонарь под левым глазом: увидел себя в зеркало на стене за дверью, чуть не свистнул, и решил больше в ту сторону не поворачиваться. Когда мадам не ответила, добавил небрежно, как бы упреждая всякое сочувствие: «Но ничего, выкрутился!». Мадам подняла голову, и разговор, хотела того мадам Гландау, или не очень, был, таким образом, начат.

– Вы предпочитаете заниматься по немецкой или по шведской системе?

Говорила мадам быстро – только успевай соображать, много – только успевай догонять, и такие вещи – только успевай выкручиваться.

– Это, – вдумчиво ответил Д.Э. – зависит от обстоятельств.

Кабинет мадам, в который проводили «молодого человека по объявлению» выглядел бы элегантно, если бы не тонул во всякого рода папках, стопках тетрадей и книг.

– Немецкая манера, безусловно, более в моде, – согласилась она. – Но ведь мы не ставим целью делать из детей без пяти минут гимнастов.

Тон мадам Гландау был повышенным, голос – громким, в общем, Д.Э. Саммерс, может, и не расстроился бы в случае отказа. А еще была у нее странная манера: разговаривать со сжатыми зубами, как если бы мадам мужественно выносила некие муки.

– Мой муж – а он прекрасный спортсмен, – продолжала она, – в данный момент увлекся фотографией. Он не имеет более времени на то, чтобы заменять учителей. Он и так взвалил на себя слишком много. Первейшая обязанность школы...

Мадам встала и принялась доставать из шкафа книги.

– ...выработать у учеников правильную осанку...

Книги с грохотом швырялись на стол, по одной.

– ...хорошую физическую форму...

– ... и дисциплину. Безусловно, дисциплину! Это самое важное в любом воспитательном методе.

Последняя, самая толстая, книга издала грохот, похожий на эхо от пушечного выстрела, при этом не обнаружив на себе ни пылинки:

«Преподавание элементарной школьной гимнастики»

Мадам уселась на место.

– И как итог, – заключила она, – научить применять усилия как тела, так и души, в остальных предметах.

Д.Э., спохватившись, расправил плечи и выпрямил спину.

– Они, – продолжала хозяйка пансиона, – должны усвоить: без усилий ничего не добьешься!

Они? Ах да!

– Как это верно, мадам, – сказал он вслух.

– ...то есть, научиться работать.

– Конечно, мадам.

– Бесплатный сыр, – изящная дамская рука хлопнула по столешнице, – бывает сами знаете, где!

Хорошо, что Саммерс-старший тоже любил лупить по мебели подобным образом, иначе точно бы нервы не выдержали – отскочил, как пить дать.

С минуту мадам записывала что-то в журнал. Наконец, сунула перо в чернильницу и продолжила:

– На моем муже держится вся хозяйственная часть. Прислуга, покупка белья, провизии, машинерия для кабинетов – все. Кроме того, он преподает чтение, рисование, чистописание в младших классах и фотографию. Фотография – дело всей его жизни.

При упоминании фотографического искусства Джейк всетаки вздрогнул.

– Ваш муж – счастливый человек, мадам, – заметил он. – Иметь дело всей жизни – это...

Он попробовал найти слова, но то, что так легко было сказать когда-то миссис Фокс, совершенно здесь не годилось.