Пять баксов для доктора Брауна. Книга 2

– Ты же в борделе кого только не видел. Очень тебе там нравилось? Ну, погонялись бы мы за всяким сбродом. Ну, месяц, ну, два. Ну, полгода. А потом что? Ты же, помнишь, еще во Фриско рассказывал, как блевал дальше горизонта, когда ту девочку мертвую нашел? А, думаешь, замечательно тебе будет чьи-нибудь куски, по консервным банкам разложенные, собирать? А эксгумация если? О, я трус, еще бы: говорю вслух то, о чем никто не скажет, потому что мужчины и не положено. Ну, а чью-нибудь там любовницу мужу сдать – сможешь? Сможешь? Вот так-то, сэр. Это тебе не «Черная кошка», это жизнь!

М.Р. посмотрел на молчащего компаньона.

– Не буду сейчас напоминать про этого твоего Фокса, не о нем речь. Он-то наверняка удачно смылся и живет себе припеваючи.

Д.Э. молчал.

– Да даже возьми нас этот Болджер, – упорствовал Дюк, – и не шушеру по кабакам и вокзалам гонять, а ловить убийц – настоящих, – так ты же терпеть не можешь, кода тебе говорят, что делать! Понимаешь, плохо это или хорошо, удобно или нет – это в тебе главное. Ты бы к Рождеству уже пришел ко мне, причем, с собранным саквояжем! И сказал: компаньон, мне здесь надоело, поехали искать дело по душе!

Помолчал и добавил:

– И вот еще что. Деньги. Ты же видел, как у них там все. И Монтегю этого видел.

– Хватит! – по-прежнему глядя в сторону, оборвал его Д.Э. – Нечего мне сопли вытирать. Переживу. Что за мир, а. Как будто нарочно: «нет», «нет», «нет»! Как будто там (он мотнул головой к небесам) специально подбрасывают тебе всякое дерь-рьмо – посмотреть, как ты будешь выкручиваться!

– Ты же говорил, что не веришь, что там кто-нибудь есть.

Джейк мотнул головой, убирая упавшую на нос прядь – сегодня она раздражала его особенно сильно.

– Я в Него – нет. Но до сегодняшнего дня мне казалось мне казалось, что, может, Он в меня верит.

Дюк хотел похлопать компаньона по спине. Джейк отодвинулся.

– Все думал, знаешь: есть что-то во всех наших трудностях, – заговорил он, торопливо чиркая спичкой – эта сигарета была уже третьей. – Что нас не возьмешь. Мы же из всего в конце концов выпутываемся. Всегда.

– Всегда, – подтвердил Дюк.

– А не приходило там в голову (Джейк поднял в небо мрачный взгляд), что настанет момент – и не смогу я больше?

– Кто? Ты? – поразился Дюк.

– Да! – рявкнул Джейк. – Что не могу я заниматься просто чемнибудь! Что в какой-то момент и у меня могут опуститься руки!

По щекам лилось самым позорным образом. Проходившая мимо семейная пара с мальчишкой лет двух замедлила шаг, обернулась, но Д.Э. так зыркнул, что мальчишку схватили за руку и торопливо увели.

– А твое? – спросил Джейк и прокашлялся. – Твое дело по душе, оно какое?

– Ну, сэр, – Дюк улыбнулся, – что же вы такой тупой-то сегодня?

Д.Э. обозрел компаньона.

– Ты же поэтом хочешь быть, бестолочь кудрявая! – он вытер глаза рукавом и засмеялся. – Хороша мы с тобой парочка!

– Не поэтом, а писателем, – скромно поправил Дюк. – Поэт из меня паршивый, тебя, вон, только если развлекать. А чтобы быть писателем... тут, понимаешь, такое дело... Надо, чтобы было, о чем писать. А то будет из меня такой философ-зануда, как тот, лысый с «Калифорнии», помнишь?

Дюк вытянул ноги, скрестил лодыжки и обнял спинку скамьи обеими руками.

– Но я, дорогой компаньон, сейчас и не об этом тоже. Похоже, ты прав: сложилась твоя головоломка. Поэтому я сейчас сделаю тебе подарок. Назову это твое дело по душе.

Паузу, которая последовала за этим утверждением стоило продать в лучший из бродвейских театров. Дорого. Наконец, Д.Э. выдохнул.

– Вот эти ваши махинации, – сказал Дюк.

И поправился.

– Ну, то есть, я хотел сказать, наши. В жизни не видел у тебя рожи счастливей, чем когда ты проворачиваешь какое-нибудь безобразие.

– Но, – с большой осторожностью сказал Джейк, – ты же говорил: никаких краж?

– А кто говорит о кражах? – возразил Дюк. – Зачем нам красть, когда честных способов полно?

Компаньон спохватился и закрыл рот.

– Я боролся до последнего, – сказал М.Р.

– Не оправдывайся, сын мой, – Д.Э. на глазах приходил в себя. – Я отпускаю тебе грехи.

– Спасибо, падре.

Оба молчали. Птички пели, бабочки летали, кузнечики, а, скорее всего, саранча, пилили и пиликали.

Часть четвертая

Дело по душе  

Глава тридцать первая

Карьера двух жуликов

Ну, красавец, – от хождений М.Р. туда и сюда некрашеные доски меблированной комнаты на Девисадеро страдальчески скрипели. – А теперь договаривай. Все рассказывай!

Он остановился перед компаньоном. На кровать был как попало брошен пакет с пирожными. М.Р. точно знал, что там сырное печенье, кокосовые пирамидки и мармеладные конвертики – но был неумолим.

– Давай-давай, – потребовал он. – Выкладывай, прощелыга.

– Почему сразу прощелыга?

М.Р. остановился.