Писатель Сталин. Язык, приемы, сюжеты

Среди его бесчисленных нападок на политических противников содержится немало бранных или уничижительных эпитетов, генетически связанных с миссионерской и полемической христианской традицией, обостренной кавказскими межрелигиозными распрями. В 1907 году он высмеивает тех меньшевиков, «которые меньшевизм считают „кораном“, себя — правоверными, а большевиков — гяурами». Спустя много лет, выступая с завуалированной критикой Ленина-юбиляра, он иронически обмолвился: «Но Ильич велик

», намекнув на знаменитый зачин мусульманской молитвы «Аллах велик». Еще более настойчиво Сталин апеллирует к языческим коннотациям: забюрократившихся «товарищей» он обзывает «жрецами», по-ленински упрекает в «фетишизме» оппозицию и Троцкого, приписывая последнему вдобавок «оракульские изречения». Но мы далее убедимся, что, как и показ Бунда, образ Троцкого и оппозиционеров у генсека насыщен антииудаистическими коннотациями.

Высокий церковный слог он внедряет даже в дежурную политинформацию — так, в 1918 году Сталин пишет, что большевистский манифест «прозвучит благодатным звоном на радость и утешение сынам Украины» (правда, отмечает Н. Тумаркин по иному поводу, религиозные клише были общей модой времен Гражданской войны). В 1921‐м он потребовал «изгнания собесовского духа

из предприятий и учреждений» — в такой оригинальной форме представил он евангельское изгнание нечистого духа, отождествившегося у него с филантропией.

Порой Сталин стилизует себя под библейские фигуры. Напомню его устный юношеский псевдоним — Давид[233], отсылающий к патрониму; в евангельском рассказе о Рождестве говорится: «Иосиф, сын Давидов» (Мф 1: 20). Как обычно, тут срабатывают его излюбленные ассоциации по смежности, сообразно которым позднее, явно памятуя о Библии, Иосиф Джугашвили назвал своего первенца Яковом — так звался отец ветхозаветного Иосифа. По всей видимости, в те частые периоды, когда он занимался вымогательством хлеба у крестьян — сперва в Царицыне, затем во время кампании на так называемом хлебном фронте (непосредственно — в Сибири) и, наконец, в годы коллективизации, — Сталин идентифицировал себя с тем же Иосифом, правителем Египта, своим тезкой и предшественником, хлебозаготовки которого увенчались следующими достижениями:

И сказали ему: не скроем от господина нашего, что серебро истощилось и стада скота нашего у господина нашего; ничего не осталось у нас пред господином нашим, кроме тел наших и запасов наших. Для чего нам погибать в глазах твоих, нам и землям нашим? Купи нас и земли наши за хлеб; и мы с землями нашими будем рабами фараону, а ты дай нам семян, чтобы нам быть живыми и не умереть, и чтобы не опустела земля. И купил Иосиф всю землю египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый свое поле; ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону. И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого (Быт. 47: 18–21).