Письма, 1926-1969

Благодарю за разъяснения по поводу Эйнштейна³. Мне необходимо поразмыслить над этим чуть более обстоятельно.

Безусловно, я очень рад Вашим публикациям. Желаю успеха на лекциях в Принстоне.

Как прекрасны Ваши короткие замечания о Ренато. Я живо представляю его, возле Вас. Мне и даже моей жене, которая настроена весьма критически, он на протяжении всех этих лет был очень дорог.

Сердечный привет и наилучшие пожелания Вашему мужу от моей жены и

Вашего

Карла Ясперса

Мои письма теперь приходят так быстро, потому что я могу диктовать их просто лежа на диване. У меня появился ассистент⁴

– прекрасный стенограф. Но из-за этого письма стали расслабленными и пустословными. Приношу свои извинения! Но это лучше, чем ничего.

Я хотел бы вычеркнуть из автобиографии фрагмент о Хайдеггере. На мой взгляд, я не могу рассуждать только биографически, но должен выносить и критические суждения. Сейчас я на это не способен. Нет времени. Сперва необходимо прочитать всего Хайдеггера. Поэтому пока храню молчание.

1. Albert Einstein als Philosoph und Naturforscher. Hrsg. von P. A. Schilpp (Philosophen des 20. Jahrhunderts). Stuttgart.

2. В списке не упомянуты Поль Рикер и Жан Валь.

3. См. п. 145, прим. 11.

4. Герхард Хубер (1923–2007) – с 1952 по 1956 г. ассистент Я., с 1956 г. профессор философии и педагогики в Швейцарской высшей технической школе в Цюрихе.

150. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуНью-Йорк, 15 ноября 1953

Дорогой Почтеннейший,

На Ваше любезное длинное письмо я не отвечала так долго, потому что погружена в принстонские лекции и не могу заниматься ничем другим. К тому же в подобных случаях меня всегда одолевает безрассудная паника, которая парадоксальным образом усиливается в случае успеха и совершенно проходит, когда я замечаю, что не смогла завоевать внимание аудитории. Тогда я совершенно успокаиваюсь и могу рассуждать здраво. В остальном же… Мне предстоит еще две лекции здесь, в Нью-Йоркском университете и одна в Гарварде в начале декабря, после чего я смогу отдохнуть.

Принстонские лекции были, что называется, весьма удачны. Я попыталась рассказать, что происходит в политической сфере и насколько неудовлетворительны в нынешних обстоятельствах общепринятые определения, которые я использовала для описания государственной формы как модели. Все очень бегло, но мне удалось кое-чего добиться. Там я познакомилась с Вальтером Кауфманом, который с ожесточением меня атаковал – на что были справедливые причины. Что Вы о нем думаете? Я пока не понимаю. Его там (прошу Вас, это строго между нами!) недолюбливают, поскольку он ведет дискуссию на немецкий и немецко-еврейский лад, что всегда связано с упрямством. Он показался мне одаренным, но ограниченным и не очень глубоким, но в первую очередь излишне тщеславным.

Шилпп написал от руки длинное письмо – предыдущее письмо потерялось в пути и т. д. Это вполне возможно, учитывая, как работает местная почта. Теперь мне страшно любопытно прочитать биографию и Ваш ответ авторам. На мой взгляд, деловая сторона вопроса в полном порядке. Он делает это не ради прибыли, от него она совершенно не зависит. Дело в следующем: чтобы продвинуться по службе в университете, например, чтобы превратиться из ассистента профессора в заведующего кафедрой, необходимы публикации. Эти вынужденные публикации здесь дамокловым мечом нависают надо всеми. Академические журналы в полном хаосе, им не доверяют авторы, но они необходимы для карьеры. Ни один из этих журналов не платит ни гроша, лишь единицы из них пользуются спросом. Есть лишь один выход: вместо того чтобы писать книгу, выпустить чужую в роли редактора. Тогда в каталогах фамилия будет значиться на месте авторской. Книга выйдет под одним именем – Вы будете упомянуты лишь в указателе, а мы, соавторы, не будем упомянуты вовсе. Но здесь нет никакого обмана, потому что это привычное дело. Еще лучше стать издателем отдельной серии. Тогда книги будут выходить одна за другой, а писать и вовсе ничего не потребуется. Cоавторы, которые и сами обитают в той же самой академической среде и уже привыкли к этому балагану, даже не рассчитывают на гонорары. (Все это звучит саркастичнее, чем мне хотелось бы: c’est comme cela, и если бы этим ограничивались все проблемы академического мира, это был бы прекраснейший из миров.) Я ничего не знала о немецком издании. Если бы узнала заранее, конечно, я написала бы текст по-немецки и попросила бы господина Шилппа о переводе. Американская невнимательность: разумеется, но невнимательность в официальной сфере встречается чаще, чем в остальных. Соавторы мне не знакомы, Курт Хофман¹, кажется, немец, думаю, я его знаю, но не уверена.