Письма. Том II. 1855–1865

Затем прощайте, до свидания. Писать ей-ей некогда и мешают. Господь с Вами! Преданный Вам многогрешный

Иннокентий, Арх. Камчатский.

Сентября 6 дня. 1858. Якутск.

Указы я возвращаю Вам назад, у меня их куча — а с этими, куда хотите.

Письмо 211

Возлюбленный мой о Господе, о. Протоиерей Димитрий!

Вот передо мною целых 4 письма Ваших, от июня 10, 20 — июля 2 и 17, последнее получено 10 сентября, есть и еще Ваши письма, на которые а не отвечал. Но там Вы жаловались на медленность хода Вашего дела, а в последних не знаете, как нахвалиться и нарадоваться Вашему успеху в деле, следовательно, на первые письма и отвечать нечего, да и на письма от 10 и 20 июля нечего отвечать, потому что там говорится преимущественно о способах к Вашему возвращению и даже с угрозою поступить на службу в Питер. Но об этом дело уже решено, и я писал везде, куда можно. Прибавлю только, что я от нового иерея Константина Григорьевича еще не получал ни черточки, ни от его попадьи, впрочем я радуюсь его возвышением и месту, слава Богу.

На письме от 2 июля не могу не остановиться. Оно достопримечательно и поучительно Вашим ответом на известное Вам мое предложение и желание мое и многих. Нельзя не повторить Вашей пословицы: умные речи любо слушать — прибавлю — и полезно. Сам я также думал и думаю. Но, как я писал в последнем письме моем, я не покидаю или, лучше сказать, меня не покидает мысль, что желание мое и многих исполнится. И потому, если Господь возьмет Вашу подругу еще при Вас, то вы не трогайтесь из Москвы и ждите моих распоряжений, а между тем подавайте просьбу в монахи. То же сделайте, если услышите о ее смерти на пути до Казани или в Казани, то воротитесь в Москву. Но если она будет жива, то советую Вам и прошу Вас, не берите ее с собою в Якутск, она Вас свяжет и Вы будете сам не свой.

Вы пишете, что записка моя о воспитании нашего юношества, между прочим, нашу Академию поставила против меня. Радуюсь этому, скажите им это: радуюсь искренно, из этого я вижу — авось дело подвинется вперед. Прежде то и надобно, чтобы об этом заговорили, хотя бы то и вкось и вразлад — лишь бы только не молчали. Вот худо, коли не будут говорить ни слова, а еще хуже, если похвалят да оставят. Не жалею и не пожалею о том, если меня причтут и к невежам, и неукам, и даже к д-м — ничего! Лишь бы только говорили, авось, если — только Господь не совсем прогневался на нас, найдутся люди, которые возьмутся за это дело и поведут его, как следует.

Значит преосв. Нил не был у Моск. Владыки, и значит, его спровадили из Питера, несмотря на то, что он взял на себя корректуру своих монгольских переводов. Не могу не пожалеть от искреннего сердца, что такой умный человек имеет направление кривое, и даже хуже. Не знаю я, найдется ли еще кто-нибудь из сторонних архиереев, кроме Московского, умнее Нила, но с другой стороны, слава Богу, что его спровадили. Его доконал преосвященный Евсевий своим донесением о Забайкальском крае. Спаси его, Господи, и помилуй, и прости его и всех нас! При случае отсвидетельствуйте ему и от меня глубокое почтение и поклон. Владыке Московскому и кн. Сергею Михайловичу я не пишу и на этой почте, некогда: завтра опять перебираюсь на новую квартиру — поменялись с о. Евсевием. Потрудитесь им при случае сказать от меня приличный каждому поклон.

О викарии в Ситху я пишу с этою почтою. Представляю трех — и подставляю четвертого. 1. О. Аввакума, 2. Ректора Новоархангельской семинарии, а о прочих Вы удивитесь — и никак не догадаетесь кто. Красноярский священник Петр Попов — человек высокой добродетели и жизни; а подставный — Архимандрит Иннокентий, настоятель Старорусского монастыря, бывший некогда тоже в Пекинской Миссии. Я его не знаю, но мне его рекомендовал о. Аввакум. Я писал тоже графу, что в случае, если жребий служения падет на нашего Ректора, то на место его определить Вас исправляющим должность до переселения семинарии на Амур. Не отрицайте и не оттирайтесь.

Судя по последнему письму Вашему, мне приходить на мысль — уж застанет ли Вас в Москве и это письмо. У Вас дело так кипит, что того и смотри, что Вы выедете из опостылой Вам Москвы. И потому поспешаю скорее навалить на Вас новые комиссии.

1. Билет, при сем прилагаемый, передайте Корнилову за образ, разумеется, с распискою, которую и пришлите мне.

2

. Бывшие у меня в Якутске рипиды сгорели. Где хотите и как знаете, достаньте для Якутской кафедры рипиды, хоть железные, и пришлите при первой возможности — а на покупку их деньги, где хотите, возьмите.

NB. Рипиды нужны еще и для Новоархангельской кафедры — достаньте непременно.

3. От кафедры и от монастыря посылаются Вам вещи серебряные, передайте их Корнилову — трикирий для исправления, а серебро на 3 сосуда с прибором и на крест.

4. Закажите Корнилову сделать Архиерейский жезл медный посеребренный с позолоченным яблоком и привезите его с собою.

NB. Вот Вам два билета по 100 р. каждый на рипиды, на жезл, на поправку трикирий и на орлецы и на прочее (рассчитаемся здесь).