Читаем Письма. Том III. 1865–1878 полностью

Р. S. С мнением Вашим по делу о расторжении брака мещанки Зайцевой я согласен; но, принимая во внимание последний отзыв полицейского начальства о ней, что она долгое время ведет жизнь трезвую и пр., можно согласиться с мнением Консистории. Сегодня (21) было присутствие в Синоде, и это дело я предлагал двум юристам. Один из них сказал то же, что сказала и Консистория; другой, старейший, согласился с Вашим мнением, т. е. что ей не должно дозволять вступление в брак, но не указал прямого закона на это. Но он не согласился также с моим заключением. И потому это дело должно быть предоставлено Св. Синоду, как казусное. Кстати я спросил их и о другом Вашем мнении о том, чтобы, как Вы полагаете, Консисториею не было сделано никакого замечания члену Консистории, секретарю и столоначальнику. С этим мнением Вашим несогласен я, несогласны и юристы, ибо где рука, тут и голова. И потому я это дело возвращаю Вам для обычной надписи.

603. Никодиму, епископу Дмитровскому. 24 января[217]

Теперь остается одно: спросить подписавшихся здесь: почему именно не желают они иметь при своей церкви священника Соловьева?

И потому потрудитесь призвать старосту церковного и предложить ему, а в лице его и всем подписавшимся, чтобы они изложили на бумаге причину, почему они не желают иметь его, священника Соловьева[218], и для ускорения окончания дела, чтобы подали эту бумагу Вам, а Вы при первой возможности пришлите ее ко мне.

(подп.) Иннокентий, М. Московский

Января 24 дня.

604. Никодиму, епископу Дмитровскому. 24 января[219]

Стыдно и грешно будет, если просфирническую должность получит одинокая, тогда как есть просительницы на это место, обремененные детьми, и притом жены священнослужителей. И потому потрудитесь дать Ваше мнение, более подходящее к справедливости и уважению более нуждающихся.

(подп.) Иннокентий, М. М.

Января 24 дня, 1877 г.

Избранный прихожанами Казанской, в Сущеве, церкви причетник села Кузьминок, как не бывший даже и в семинарии, не может быть переведен в столицу.

(подп.) Иннокентий, М. М.

605. Никодиму, епископу Дмитровскому. 26 января[220]

По справке в метрических оказалось, что диакону Подольского уезда села Воскресенского, Николаю Окворцову, и в настоящее время не исполнилось еще 27 лет. И потому он, как недоучка, не может быть произведен во священника. Прикажите Консистории дознать, почему означенному диакону в мировых ведомостях при бавлено три года, и не сам ли он это смастерил.

(подп.) Иннокентий, М. Московский

Января 26 д.

1877 года.

606. Никодиму, Епископу Дмитровскому 28 января[221]

Из дела об определении в псаломщики в Мариинскую больницу не видно согласия или несогласия г. Нейдгарта. И потому неизлишне будет, чтобы Вениамин Смирнов представил Вам какую-либо бумагу от начальства больницы.

(подп.) Иннокентий, М. Московский

Января 28 дня

1877 г.

607. Никодиму, Епископу Дмитровскому 31 января

Преосвященнейший Владыко[222]!

Вы изволите писать, что староста с товарищем[223] сказали Вам, между прочим, что, если бы они имели возможность лично быть пред Вашим Высокопреосвященством, то они объяснили бы причину, почему не желают иметь священника Соловьева.

Потрудитесь им сказать, чтобы они написали мне конфиденциально, и уверьте их, что я эту бумагу в ход не пущу. И если они согласятся написать, то чтобы написали как можно скорее, ибо пост на дворе. Сделайте милость, обратите внимание на тюремные церкви. По инициативе Стрекаловой учреждается три церкви: одна в Троицкой больниц неизлечимых и две при временных тюремных помещениях; одна для мужчин, другая ддя женщин. О церкви Троицкой больницы представлено в Св. Синод 25 сего Января; о мужской тюремной церкви по отношению г. Арапова представлено в Св. Синод в минувшем году, и о которой уже пре провождено из Св. Синода к г. Обер-прокурору, и об этой-то церкви говорил с Вами г. Генерал-Губернатор. Что же касается до церкви для арестантов, то об ней в Святейший Синод еще не представлено. Об ней то и говорил, бывши у Вас, князь, и о которой г-жа Стрекалова ходатайствовала еще в минувшем мае месяц, и ходатайство г. Генерал-Губернатора от 31 декабря относится именно к этой же церкви. Итак, при кажите консистории поспешить этим делом.

Дело об отдаче бараков, находящихся при Общине, в ведение Общества попечения о раненых и больных воинах, зависит от управляющей монахини Зинаиды.

(Соб. рукою). Благодарю за земное поклонение Ваше с Москвою и поздравляю с обретением главы Московской. Господь с Вами.

Иннокентий, М. Московский

Января 31 д.

1877 г.

608. Никодиму, Епископу Дмитровскому. 3 февраля

Преосвященнейший Владыко[224]!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Переписка Андрея Белого (1880–1934) с философом, музыковедом и культурологом Эмилием Карловичем Метнером (1872–1936) принадлежит к числу наиболее значимых эпистолярных памятников, характеризующих историю русского символизма в период его расцвета. В письмах обоих корреспондентов со всей полнотой и яркостью раскрывается своеобразие их творческих индивидуальностей, прослеживаются магистральные философско-эстетические идеи, определяющие сущность этого культурного явления. В переписке затрагиваются многие значимые факты, дающие представление о повседневной жизни русских литераторов начала XX века. Важнейшая тема переписки – история создания и функционирования крупнейшего московского символистского издательства «Мусагет», позволяющая в подробностях восстановить хронику его внутренней жизни. Лишь отдельные письма корреспондентов ранее публиковались. В полном объеме переписка, сопровождаемая подробным комментарием, предлагается читателю впервые.

Александр Васильевич Лавров , Джон Э. Малмстад

Эпистолярная проза
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза