Платье королевы

От дальнейшего обсуждения их спасла Этель, воскликнувшая, что уже половина девятого и мисс Дьюли ждет. Они дружно спустились в мастерскую – Энн молчала, словно в рот воды набрав, – и заняли свои места у длинной рамы со шлейфом. Девушки стали вполголоса обсуждать то же, о чем говорили последние несколько недель. Мужья, кавалеры, проблемы с карточками, сплетни о кинозвездах – Мириам ни одной из тем не интересовалась. Особенно сейчас, когда Энн страдала.

Подруга увядала на глазах. У Мириам лопнуло терпение, и, как только начался утренний перерыв, она схватила Энн за руку и отвела в гардеробную вместо столовой.

– Что ты делаешь?

– Пойдем со мной, – прошипела Мириам. – Подожди, пока мы останемся одни.

В гардеробе Мириам села на скамейку в дальнем углу – рядом стоял гудящий радиатор отопления, поэтому их не смогут услышать посторонние – и жестом пригласила Энн сесть рядом.

– Что-то случилось. Я требую, чтобы ты мне все рассказала.

Она ждала и ждала, пока наконец Энн не опустилась на скамейку.

– Рисунок платья в газете, – прошептала Энн, – он мой.

– Как такое возможно? Ты бы никогда в жизни…

– Его украли из моего альбома, с синей обложкой, который я иногда ношу в сумке. Я проверила, одного листа не хватает. Думаю, его вырвали из блокнота.

– Ты уверена?

– Да. Я могу проверить еще раз, но я знаю, что рисунок пропал.

Мириам вдруг вспомнила, как они с Энн вечером сидели за кухонным столом и обсуждали рисунки друг друга. Мириам рисовала дедушку, который произносит кидуш, а Энн – свадебное платье.

– Тот рисунок, который ты мне показывала? Платье для Дорис?

– Да.

– Я понимаю, почему ты расстроена из-за пропажи рисунка, однако вряд ли его можно связать с тобой. Почему ты волнуешься?

– Из-за подписи «Наряд принцессы», которую я сделала внизу. И потому что я добавила описание одной детали. Написала, что среди узоров вышит тайный символ на удачу. Мисс Дьюли поймет. Она поймет, едва взглянув на газету. Я ужасно рисую человеческую фигуру, мне не даются правильные пропорции. Поэтому я скопировала один из набросков мистера Хартнелла для последней коллекции. Только положение рук и голову. Однако выглядеть все будет так, словно я пытаюсь выдать его работу за свою. О чем я только думала?

– Ты говоришь, что рисунок вырвали из твоего альбома. Кто мог это сделать? Кто вообще знал, что у тебя в сумке лежит альбом?

– Я показывала рисунок Дорис. Все-таки платье предназначалось ей. Мы тогда сидели в столовой во время обеда, вместе с другими девушками, поэтому… Ох, боже!

– Что такое? – испуганно спросила Мириам.

– Я знаю, кто это сделал, – проговорила Энн, с трудом сдерживая слезы. – Джереми.

– Почему? Зачем ему это?

– Он сказал, что в умелых руках информация о платье стоит целое состояние. Он очень разозлился. Он рассчитывал, что за пару свиданий я размякну и выболтаю ему какие-то подробности. А я ничего не рассказала, и тогда он…

– Что он сделал?

Энн закрыла лицо руками.

– Ничего, ничего.

– Когда он взял рисунок? – настаивала Мириам. – Наверное, в тот вечер, когда вы виделись в последний раз?

– Да, наверное. Я была… Я была в другой комнате. Недолго. А он остался один с моей сумкой и посмотрел, что внутри. Не знаю зачем, не мог же он искать деньги. У меня нет ничего ценного.

– Он знал об альбоме?

Энн покачала головой и вытерла глаза.

– Нет, вряд ли. Ох, Мириам. Наверняка он обрадовался, решив, что вытянул счастливый билет. Альбом, полный рисунков, и в конце свадебное платье. С подписью «Наряд принцессы»… Меня сейчас вырвет.

– Опусти голову между колен, – велела Мириам. – Вот так. Дыши глубоко. Ничего плохого ты не сделала. Во-первых, платье совершенно не то. В конце концов, что ни делается, все к лучшему. Журналисты подумают, что раскрыли секрет, и оставят нас в покое.

– Нужно рассказать мисс Дьюли и мистеру Хартнеллу. Нужно рассказать, что произошло.

Неужели у Энн нет никакого инстинкта самосохранения? Признаться в авторстве рисунка – настоящее самоубийство, независимо от обстоятельств. Однако этот аргумент лучше приберечь на другой раз.

– Подожди, пока мы не разузнаем больше. После работы я пойду к Уолтеру. Уверена, он поможет.

– Что он может сделать? – жалобно прошептала Энн.

– Для начала подтвердить, что этот подлый Джереми, cet espèce de con[5]

, действительно вор. А теперь выкладывай все, что ты о нем помнишь.

Однажды Уолтер уже приводил ее в свой офис, поэтому она знала дорогу, – иначе не нашла бы дверь, спрятанную в переулке.

Девушка в приемной сразу вспомнила Мириам.

– А, мисс Дассен! Какой приятный сюрприз.

– Он на месте? – Позже Мириам извинится за свою резкость.

– Да. Если не найдете его в кабинете, возвращайтесь, я помогу.

Уолтер сидел за столом, низко склонившись над пачкой машинописных страниц, и Мириам даже издалека видела, что текст пестрит красными карандашными пометками.

– Уолтер!

Он поднял голову, задумчивый взгляд сменился удивленным.

– Мириам! – воскликнул он, улыбаясь. А потом, посерьезнев: – Что-то стряслось?

– Да. Извини, что беспокою. Мне нужна твоя помощь.