Племянница лунатика. Дело о фальшивом глазе. Дело о подмененном лице. Дело о наживе

— На какие уступки вашей жене я могу пойти?

— Заплатите ей в качестве отступного семьдесят пять тысяч долларов.

— А если она не согласится?

— Тогда вам придется с ней побороться. Она утверждает, что я помешан. Перед тем как покинуть Чикаго, я ходил во сне…

— Это еще не помешательство.

— Видите ли, я взял нож и пошел в спальню.

— А теперь вы уже совсем здоровы?

— Да, но остались последствия — проклятые судороги.

— Когда я должен к вам приехать?

— Сегодня же, к восьми вечера… И захватите с собой какого-нибудь специалиста, пусть он осмотрит меня. Моя племянница считает, что доктор признает меня совершенно здоровым в умственном отношении. Этоц идее она обязана звездам.

— Она, видать, в прекрасных отношениях с ними, ваша племянница! А у вас есть еще родственники?

— Да, сводный брат Филип Риз, он живет у меня. Ему я хотел бы оставить почти все свое состояние.

— А племянница?

— Она не будет в нем нуждаться: ее жених так много заработал, что хватит им на всю жизнь. Да и сам он просил ничего не завещать Эдне. Она так своевольна и избалована, что Харрису будет легче, если у нее не будет собственных средств. Брак только станет крепче от этого, да и она послушнее.

— Но брак может оказаться и неудачным?

— В таком случае я смогу изменить завещание…

— А вдруг опоздаете? — заметил Мейсон.

— Я тоже так подумал. Но разве нельзя заранее все обговорить?

— Конечно можно.

— Вот так я и сделаю! Двадцать пять тысяч завещаю своей секретарше Эллен Уорингтон, чтобы она смогла нигде не работать после моей смерти. Все доходы отпишу моему брату, но с оговоркой: если Эдна не разведется с Джеральдом Харрисом, он будет получать их полностью, в случае же расторжения брака — только часть.

— А ваш брат знает о ваших намерениях?

— Да, знает. Он, видите ли, довольно странный тип ипохондрика. Врач сказал, что его волнует лишь собственное здоровье и самочувствие, остального для него не существует.

— А у него есть собственные средства?

— Сейчас нет, но когда-то были. Однако он неудачно распорядился ими… И теперь сердит на весь мир. Нечто вроде радикала, понимаете?

— А ваши успехи его раздражают?

— Раздражают, да еще как!

— Несмотря на то, что вы составите завещание в его пользу?

— Вы его плохо представляете: у него весьма своеобразный характер.

— А ваша будущая жена?

— Ей ни цента не достанется… Впрочем, мы заготовили два контракта: один будет подписан до, другой — после брака. Только таким образом я и смогу узнать, выходит ли она за меня из-за денег или нет. Люсилл — так зовут ее — сама это придумала. Она настаивает, чтобы документально был подтвержден ее отказ от какой бы то ни'было доли наследства в случае моей смерти и от алиментов, если мы разведемся. Но я, говоря между нами, думаю все же подарить ей крупную сумму наличными. — Он рассмеялся, когда Мейсон удивленно приподнял брови.

— Вот как? А теперь немного о том, как поведет себя Эдна, если узнает, что, согласно вашему завещанию, она будет обеспечена в случае развода со своим мужем?

— Я сперва еще поговорю с Харрисом… Сказать вам правду? Эдна причинила мне немало хлопот: ее всегда окружали ловцы фортуны, которых, впрочем, я довольно быстро выводил на чистую воду… А теперь этот Харрис… Правда, он мне сразу заявил, что ему ничего не надо. Вы сами увидите его сегодня. Дело о завещании не спешное, но контракты с моей будущей женой, пожалуйста, составьте к сегодняшнему вечеру. Лишь после того, как мы с ней подпишем их, я смогу быть уверен, что она действительно выходит за меня по любви. Вы хоть успеете подготовить их?

— Думаю, что да.

Кент вынул чековую кцижку, сделал несколько росчерков пером и вырвал чек. Подавая его Мейсону, бросил коротко:

— Это — в счет аванса.

И тотчас покинул кабинет.

Мейсон сделал недовольное лицо.

— Вот и все: желая предотвратить убийство, я получаю дело о разводе, чего терпеть не могу! А контракты просто наводят на меня скуку!

Делла взяла у него чек и, взглянув на него, заметила резонно:

— Пять тысяч долларов на дереве не растут!

— Энергичный, решительный джентльмен… Предъявим этот чек в банк, Делла, пока я не передумал. Но прежде соедини меня с доктором Келтоном. Да, еще пришли ко мне Джексона и сообщи Полу Дрейку, что для него есть работа.

— Вы решили нанять детектива?

— Да, в связи с ДориС Салли Кент. И пусть он поставит дело на широкую ногу.

Девушка придвинула к себе телефон и записную книжку. Она не была новичком и действовала спокойно.

Перри, подойдя к окну, смотрел, размышляя, на улицу. И вдруг, подлетев стремглав к столу, выхватил из ящика бинокль и, держа его в левой руке, правой отворил окно и высунулся, насколько мог. Делла прервала телефонный разговор.

— Девять-эр, восемьдесят три — девяносто семь! — закричал Мейсон, не отрывая бинокля от глаз, потом закрыл окно. — Ты успела записать, Делла?

— Да, а в чем дело?

— Это — номер зеленого «кадиллака». Его вела женщина в голубом платье. Она следила за нашим клиентом, Питером Кентом. Я не разглядел ее лицо, но фигура — что надо!

Перри Мейсон беседовал по телефону с доктором Келтоном, когда в кабинет вошел Пол Дрейк.

— Делла сказала, что ты ждешь меня.