Племянница лунатика. Дело о фальшивом глазе. Дело о подмененном лице. Дело о наживе

Если хотите, покажу, — предложила Делла.

Он быстро шагнул к ней. Она всматривалась в его лицо, потом засмеялась.

— Только для пользы дела!

Мейсон протянул к ней руки, но тут, как всегда, постучали.

— Потом, — сказал он. — Держу пари, что это Дорис.

Делла побежала в библиотеку.

— Не забудь записать. Карандаш и бумага у тебя есть.

Мейсон открыл дверь.

На пороге стояла Дорис.

— Я знала, что застану вас, мистер Мейсон.

— Входите, прошу вас!

Она сладко улыбнулась Мейсону и села так, чтобы ее золотистые волосы эффектно выглядели на черной спинке кресла.

— Вам много приходится работать?

— Да, порядочно.

Простите, что помешала вам своим визитом.

— А у вас уже есть адвокат?

Пока нет, но дело не в этом. — Она, отвернув взгляд от Мейсона. стала гладить шелк юбки. — Признаюсь, я снова закрутила ото дело в Санта-Барбаре потому, что не желала нового брака Пита. Какая-то вымогательница, простая медсестра — и он… Она растратит его состояние… Пусть сама зарабатывает себе на

ЖИЗНЬ:..

А что в том плохого? Люблю женщин, зарабатывающих себе на жизнь!

— Но она нацелилась на его деньги, это точно. Вот я и изменила свое решение.

— Вот как? Почему?

— Я хочу Питу свободы. Пусть он не так здоров, пусть растратит все свои деньги, я не стану мешать ему. Пусть будет счастлив, как он того хочет!

— Ах, вот как? А что же дальше?

— Я так и полагала, вы не поверите мне! Вы считаете меня расчетливой и злой. Я много знала адвокатов, йо только вы один так прямодушен и энергичен. Вы не любите меня, тогда как остальные мужчины расположены ко мне.

Мейсон взял сигарету, она тоже, и они закурили.

— Ну и что же дальше? — спросил он с насмешкой.

— Меня вызывал прокурор. Он хочет, чтобы я дала показания на суде против Пита… Он ведь пытался убить меня тем же ножом для разделки мяса!

— И что это даст прокурору?

— Вы не хотите облегчить мне этот разговор?

— Но я не знаю, чего вы хотите.

— Хочу, чтобы он получил развод. Пусть будет счастлив. Все свои заявления я отзываю, и он может быть абсолютно свободен.

— И сколько вы за это хотите получить?

— Что за предосторожности! Я не так мелочна. Но у меня нет профессии и средств к существованию. Сколько бы могли вы предложить?

—/ Я не уполномочен решать такие вопросы, миссис Кент.

— Я бы согласилась на двести тысяч. Могла бы жить той жизнью, к которой муж приучил меня.

— Но такая жизнь не подходит вам.

— Вы намерены диктовать, как мне следует жить?

— Нет, пытаюсь объяснить вам, чего вы не получите.

— Це получу?

— Да, двухсот тысяч вы не получите.

— Но я не могу жить на маленькую сумму!

— Вы получаете полторы тысячи в месяц. Это постоянный доход. Что может быть лучше? Пока вы не выйдете замуж, вы обеспечены.

— Нет, я не хочу так обирать Пита. Я хочу сразу же один раз получить небольшую сумму — двести тысяч.

— Нет, так не пойдет, это слишком большая сумма для мистера Кента. Могу назвать вам мою цифру.

— Тогда сто тысяч, мистер Мейсон. Это не будет много?

— Нет-нет, так я не могу. Возьмите лу4ше адвоката.

— Как трудно с вами! Не хочу адвоката! Вы не сидите, как бревно, а предложите, что можете. Право же, с вами трудно договориться! А у меня к вам еще одно дело. Но лишь после того, как мы уладим дело с деньгами.

— И тогда вы выйдете из игры?

— Ясное дело, что я удалюсь.

— Не станете морочить голову Кенту, не будете искать с ним встреч?

— Он вообще больше обо мне не услышит.

Но Мейсон решил огорчить ее еще больше:

— Вчера мой клиент сказал мне, что не желает с вами разводиться. Вы его устраиваете, и он передумал вступать в новый брак. Он решил помириться и жить вместе с вами.

— А я не желаю примирения. — Глаза ее сверкали. — Я читала в газете о процессе. Знаю, что спросили Мэддокса о телефонном разговоре. Я могла бы доказать, что он лжет!

— Это было бы очень кстати!

— Если я стану свидетелем и признаюсь, то это обойдется вам кое во что.

— Вы не получите от меня ни цента: не желаю покупать ложных показаний,

— А если бы это была правда?

— Значит, это правда?

— Пока я не стану отвечать вам на этот вопрос.

— Но как свидетель — ответите! Не будете же вы лгать под присягой?

Она подошла к столу и ударила по нему.

— Мужчины нас обманывают, и я отплачиваю им тем же. Да, я применяю против них уловки и хитрости. И мне ничуть не стыдно. Так вот, дадите ли вы мне пятьдесят тысяч?

Но Мейсон снова отрицательно покачал головой.

— Я буду советовать своему клиенту заплатить вам двадцать пять тысяч отступного.

— Если вы ему посоветуете, он заплатит, — заявила она, опять усевшись в кресло.

— Но прежде скажите правду.

— Вы ставите мне условия? Как я вас ненавижу! Если бы Пит не сидел в тюрьме, я сама бы пошла к нему и без труда получила все двести тысяч долларов.

— Можете и впредь ненавидеть меня.

— Я ужасно зла на вас, но если я попаду в беду, только вы будете моим адвокатом.

— Вы размышляете над своим будущим? Решили убить кого-то, что ли?

Она вдруг, склонив голову на темную спинку кресла, мелодично засмеялась.

— Что за глупости! Я ведь не из тех идиоток, что убивают курицу, несущую золотые яйца!