По Южной и Центральной Африке

Зная повадки этих бестий, я следил за движениями головы и передних лап и, защищая лицо, выставил вперед правую руку. Львица тут же схватила ее. Челюсти сомкнулись — и большой палец, а также мизинец повисли на клочьях кожи. Тогда на помощь пострадавшей сестре пришла левая рука. В тот же миг львица перекусила надвое указательный палец. Хотя остальные пальцы пострадали меньше, кровь сочилась из всех. Почувствовав, что правая рука свободна, я схватил ею свой короткий охотничий нож, чтобы быстро вонзить его в горло хищницы. Однако в израненных пальцах не хватило силы даже на то, чтобы продырявить кожу зверя. Совсем близко от себя я увидел зеленоватый блеск его глаз. Ага, вот подходящее место! И я воткнул в глаз нож по самую рукоятку. Вероятно, он проник в мозг львицы. Хищница отпустила правую руку и, схватив левую, совершенно откусила большой палец, но тут же оставила меня в покое и поднялась, сотрясаясь в конвульсиях. При этом она нанесла мне ранение еще и в верхнюю часть правого бедра.

Не успела она подняться, как я в свою очередь вскочил на ноги, но ударом в поясницу львица через мгновение снова уложила меня наземь. Однако я услышал при этом громкий хрип. «Твой конец близок, чудовище!» — радостно крикнул я своей противнице. Из ее огромной пасти падала кровавая пена. Мне удалось приподняться, и львица уже не смогла подмять меня.

Вместе с надеждой на спасение у меня прибавилось сил. Окровавленными, изуродованными руками я схватил бестию за горло, стараясь оттянуть назад ее голову, чтобы она больше не достала до меня пастью. Это удалось мне, господин, я даже выпрямился и попытался сбросить с себя львицу, передние лапы которой рвали мне плечи, но не сумел. Что тут делать? Я боялся агонии хищницы, ибо при этом к ней, пусть на мгновение, вернутся жизненные силы, и тогда я погиб. Я продолжал отчаянно бороться со зверем. Случилось так, что бутыль с порохом, которую я носил на шнурке (вы ведь знаете эти бутыли, нам приходится брать их всякий раз, как мы покупаем фунт пороха), выскочила вперед и тем самым привлекла к себе мое внимание. В голове моей, как молния, сверкнула спасительная мысль.

Я быстро схватил бутыль и засунул в разинутую пасть зверя. Раздался скрежет и лязг — зверь прокусил бутыль, — а затем сильное сопение, как если бы порох проник в дыхательные пути. Я почувствовал, что когти глубже проникают в мое тело, а потом их хватка ослабевает. Отчаянным усилием мне удалось высвободиться и отскочить вбок. Львица присела на задние лапы и качалась из стороны в сторону. Внезапно она упала навзничь. Я сделал еще один прыжок назад, чтобы уйти подальше от зверя. Но в этом уже больше не было надобности: мой жестокий враг прекратил борьбу, ему пришел конец.

Прошли месяцы, пока мои раны наконец зажили без помощи врача и я снова смог носить оружие.

Позднее, когда мы прожили по соседству с Африкой целых три недели, мои спутники имели возможность наблюдать домашнюю жизнь этого знаменитого охотника на львов и слонов. Когда однажды он опять избил жену бичом из кожи бегемота, я попросил Розу сходить к нему и объяснить, как это отвратительно. Она отправилась в его хижину и нашла великана сидящим на низенькой табуретке. Изуродованными руками он шил передник для своей жены. Она, казалось, простила ему за это все. Роза, вместо того чтобы ругать его и поучать, невольно рассмеялась. Она и теперь говорит, что нельзя представить себе более комичное зрелище.

Переход из Мо-Монквембо

в Мо-Понде[58]

В июле 1886 года я находился в самой северной части территории матока на границе страны Машукулумбе. Царь матока Мо-Панза — сосед машукулумбе, загадочного на рода, на земле которого не побывал еще ни один европеец народа, тревожившего мою фантазию с 1875 года. Теперь я узнал, что Мо-Панза — единственный из правителей матока, который поддерживает довольно хорошие отношены со своими соседями и даже ведет с ними меновую торговлю. Он может и должен сообщить мне необходимые сведения.

Пребывание у Мо-Панзы и путешествие

до границы страны Машукулумбе

В первый же вечер, проведенный нами в лагере на реки Ки-Н’Онга, я послал Фекете к Мо-Панзе. Слуга вернулся и доложил: «Господин доктор, такого доброго старого царя мы у матока еще не встречали!»

Трудно рассказать, как обрадовало меня это сообщение. Ведь именно теперь, когда мы готовились к прыжку и страну Машукулумбе, для успеха нашего предприятия был особенно нужен дружелюбный правитель.

Еще до того как мы прибыли во владения Мо-Панзы, он слышал о нас и был чрезвычайно счастлив, что наконец-то к нему явились белые! «Я так долго ждал макоа, — сказал он Фекете. — Слышал про Монари и про маленького Дохороша[59], слышал, что они переправились через Великую реку, — тут он показал на юг — и идут к нам, но они так и не пришли. Я уж думал, что умру, не увидев никого из вас, и вот все-таки встретился с макоа. Да к тому же ты говоришь, что пришел не один, что с вами есть даже мосари[60] или мусезана[61]».