По приказу ставки

В голове рой мыслей: где нахожусь, где боевые товарищи, что с ними? Достал компас, сориентировался и пошел на северо-восток. Лес оказался небольшим, и я скоро вышел в поле. Метрах в ста пятидесяти от меня горел костер. Подумал, что это остатки нашего самолета, побрел к нему. Когда подошел, увидел — догорает какое-то небольшое строение. Вокруг не было ни души. Вернулся в лес, чтоб подождать рассвета. Под утро в том месте, где горела постройка, появилась автомашина с бойцами я офицером. До меня долетела приглушенная русская речь. Бойцы цепочкой подошли к лесу и вскоре обнаружили меня. Старший лейтенант потребовал документы, но у меня с собой ничего не оказалось. Меня доставили, как я потом узнал, в особый отдел штаба восемнадцатой армии Четвертого Украинского фронта...

Все долго молчали. Нарушил тишину генерал Виталий Кириллович Юспин:

— Ну что, друзья, принимаем беглеца в коллектив однополчан?

— Принимаем, — послышались голоса. — Только второго бегства не потерпим, — смеялись ветераны.

Судьба летчика

В заботах и хлопотах, в полетах проходили боевые будни. Только иногда обложные дожди давали летчикам передышку. В такие дни в ожидании вылета мы собирались в своем любимом месте — в землянке и подолгу вели разные разговоры. Они заметно оживлялись, если в них принимал участие наш командир Василий Алексееевич Трехин. Он умел самый, казалось, незначительный факт истолковать, как мы говорили, философски и дать летчикам полезный урок. Поводом для бесед нередко служила прочитанная в газете статья, услышанный по радио боевой эпизод или рассказ бывалого человека. Вот и сейчас молодой летчик Андрей Штанько, прочитав в газете заметку под заголовком «Береги честь смолоду», неожиданно спросил:

— Что же такое честь? Как ее надо понимать нам, воинам?

Никто не решался ответить на этот, казалось, простой вопрос. Заговорил первым Герой Советского Союза капитан Шевелев:

— По-моему, это беспрекословное выполнение воинских уставов и приказов.

— Это дисциплина и порядок во всем, — добавил штурман Антонов.

— А я думаю, честь воина — это безграничная любовь к Родине, готовность встать на ее защиту и, чтобы с тобой ни случилось, бороться с врагом, — как бы размышляя вслух, повел речь майор Уромов. — Служит у нас в соединении очень скромный летчик Николай Калинин. В начале войны он был сбит и попал в плен. Из госпиталя для военнопленных он бежал с товарищем. Они разыскали партизан С. А. Ковпака и почти год воевали вместе с ними. А как сейчас воюет Николай, вы сами знаете. Он лучший воздушный боец и, я думаю, очень дорожит своей воинской честью.

— Да и Штанько так же, как и Калинин, высоко несет честь и достоинство воздушного бойца, — подчеркнул капитан Федоров. — Посудите сами, до войны Андрей учился в аэроклубе, а когда началась война, его призвали в школу механиков. Окончив ее, он пришел в наш полк и наравне со всеми стал трудиться, готовя самолеты к полетам. Так он мог прослужить до конца войны. Но, узнав, что в полку не хватает летчиков, он подал рапорт с просьбой разрешить ему здесь же, на фронтовом аэродроме, освоить тяжелый бомбардировщик. Мы помним, с каким старанием он выполнял каждый тренировочный полет, как ждал того дня, когда его пошлют в бой. А теперь Андрей равный среди нас.

— Ну, ты, Иван, уж слишком хватил! — краснея, возразил Штанько.

— И ты, Андрей, и Николай Калинин, да и большинство из вас, безусловно, служат на войне примером, — поднявшись из-за стола, заговорил командир. — Я горжусь боевой стойкостью наших ребят, их преданностью Родине, готовностью до конца выполнить свой долг. Но, если позволите, расскажу вам о случае, когда летчик споткнулся... Понимаете? Споткнулся. А потом с помощью товарищей нашел в себе силы и мужество исправиться, стать лучшим летчиком в полку.

Подполковник вынул из бокового кармана записную книжку, полистал ее и, окинув взглядом присутствующих, продолжал:

— Знал я этого летчика до войны, когда мы служили в одной эскадрилье в Закавказье. Алексей Иванович — так его звали. Он имел хорошие задатки, мог отлично летать, Мы искренне завидовали его способностям. Но когда началась война и летчику стали поручать ответственные задания, он зазнался, возомнил себя асом и перестал серьезно готовиться к полетам. Потом он совершил серьезный дисциплинарный проступок, его исключили из партии, предали суду.

Таким вот этот летчик прибыл в наш тяжелобомбардировочный полк. Мы видели, как тяжело переживал он все происшедшее с ним. Ему казалось, что окружающие его товарищи относятся к нему с недоверием, а может быть, и хуже того...