По приказу ставки

После дополнительных тренировок и проверок Алексею доверили боевой самолет, в его экипаж включили штурманом коммуниста старшего лейтенанта Василия Кобзева. Летчик поначалу, казалось, усердно взялся за дело. Но и тут его постигла неудача. Переоценив свои силы и способности, он допустил аварию бомбардировщика. Тогда командование полка перевело его на связной самолет У-2. На нем он доставлял в места вынужденных посадок техников, запасные части, питание. С полгода пролетал летчик на этом «небесном тихоходе». Затем он снова попросился на боевой корабль. «Не торопитесь, — сказал ему командир. — Здесь вы тоже выполняете важную работу».

И летчик продолжал свои полеты на связном самолете. Вместе с тем он по-настоящему готовился стать командиром ночного бомбардировщика. Бывалые и опытные авиаторы следили за летчиком, помогали ему лучше изучить самолет. И вскоре Алексею разрешили боевые полеты. Когда группа наших бомбардировщиков вылетела на ответственное задание, вместе с ними полетел на Север и экипаж Алексея Ивановича. Перед первым полетом к нему подошел командир и сказал:

— Задание очень ответственное. Его нужно выполнить только на «отлично». Вас мы будем ценить по тому, как вы будете бомбить врага.

Погода была сложная. На маршруте шел дождь со снегом, наблюдалось обледенение. Но звено, в котором летел экипаж Алексея Ивановича, настойчиво продолжало полет над Баренцевым морем. На траверзе порта Киркенес бомбардировщики оказались прижатыми облачностью к воде. Надо было делать одно из двух: или развернуться и идти на запасную цель, или, подвергаясь опасности, в кромешной мгле следовать на основной объект удара — аэродром Тромсэ. Алексей Иванович и еще несколько смельчаков пошли на главную цель.

В районе островов, где был расположен аэродром Тромсэ, погода значительно улучшилась. У подножия небольших сопок отчетливо были видны город и порт, а юго-восточнее их — аэродром. Экипажи поодиночке выходили на малой высоте на цель и обрушивали бомбы. Экипаж Алексея Ивановича взорвал склад боеприпасов.

Врагу был нанесен немалый урон. По данным агентурной разведки, на аэродроме Тромсэ было уничтожено три самолета противника, взорван склад с торпедами, сожжены авиационные мастерские.

После этого полета Алексею Ивановичу стали поручать не менее сложные задания. При этом и командир, и летчики верили, что он, несмотря ни на что, выполнит боевой приказ. Однажды его экипажу была поставлена задача идти на разведку погоды. Как вы знаете, по существующим правилам разведчику не обязательно брать в полет бомбы. Но летчик настоял, чтобы на внутренние бомбодержатели подвесили десять фугасок. «На всякий случай», — сказал Алексей.

И вот экипаж разведчика в полете. Через каждые десять минут он передает на командный пункт: «Высота облачности сто пятьдесят — двести метров, горизонтальная видимость три — пять километров». Казалось бы, надо возвращаться домой. Но разведчик продолжал идти все дальше на запад. Он пробился сквозь облака к аэродрому Луостари, метко сбросил бомбы на стоянки вражеских торпедоносцев и благополучно вернулся на свою базу.

— Вот это настоящий летчик, — произнес кто-то из молодых офицеров.

— Видать, крепкий парень этот Алексей Иванович, — задумчиво произнес штурман лейтенант Георгий Логинов. — И откуда он такой?

— Да вы его должны знать, — улыбнулся Трехин. — Это Баукин, летчик из соседней дивизии. Помню, экипаж Баукина вместе с другими летчиками полетел на аэродром Киркенес, мы — на Луостари. Погода была очень плохая. Низкие облака, из которых лил дождь, прижимали самолеты к земле. Чтобы сбить гитлеровцев с толку, Баукин решил сделать заход на цель с запада. Это несколько удлиняло маршрут, но давало какой-то шанс появиться над аэродромом внезапно. На подходе к цели Баукин приказал штурману старшему лейтенанту С. П. Ижутову дать две зеленые ракеты.

— Зачем? — удивленно спросил Ижутов, но приказ выполнил.

— Может, не разберут сразу, чей самолет, — отозвался летчик, — дадут спокойно поработать на боевом курсе.

Хитрость Баукина удалась. Только у самой кромки аэродрома немцы открыли по бомбардировщику огонь. Штурман прицельно сбросил бомбы и тут же включил фотоаппарат, потому что нужно было привезти снимки аэродрома. Как будто все получилось удачно. Но вот отошли от цели, и командир экипажа передал на командный пункт, что в правом моторе падает давление масла. Видимо, осколком снаряда была повреждена масляная система. Положение, конечно, незавидное — на сухопутной машине на воду не сядешь, да и обидно: выполнить задание, сделать снимки аэродрома и не вернуться на базу.

Вся надежда была на левый мотор. Баукин уменьшил скорость и приказал Ижутову точно подсчитать время полета до аэродрома. Вскоре изморозь прекратилась, нижняя кромка облачности поднялась, заметно улучшился обзор. Да и море стало значительно спокойнее. На траверзе Петсамо штурман Ижутов вдруг увидел слева по курсу советский транспорт. Его сопровождал наш торпедный катер. А несколько поодаль шли два немецких катера, которые пытались атаковать наши корабли.