По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

Принципиальная новизна этих различных направлений методологии психологии состоит в прорыве за границы «по­стулата непосредственности» и поиске того «опосредую­щего звена», которое, порождая психические явления, само бы к сфере психического не принадлежало. В психоанализе ак­цент на таких особенностях бессознательного как «нечувст­вительность к противоречиям» и «вневременный характер» вызвал страх и отвращение у представителей классичес­кого рационального мышления, спешащих рационализи­ровать психоанализ как «не науку», «мифологию» или странное «искусство». Теория установки Д.Н.Узнадзе по своей мировоззренческо-ценностной функции в психо­логии и культуре изначально выступила с протестом про­тив рационального образа человека как изолированного, вырванного из мира эволюции существа. Сверхзадачей Д.Н.Узнадзе было исследование человека как активного творца «биосферы» (термин, использован Д.Н.Узнадзе в 1923 г. независимо от В.И.Вернадского). Отсюда методо­логии Д.Н.Узнадзе с самых первых этапов становления теории первичной установки присущи положение о целевой детерминации жизнедеятельности и источнике самодвижения деятельности в виде «функциональных тен­денций» личности.

Особое внимание в разработке историко-эволюцион­ного подхода в психологии личности уделено тем ценност­ным которые на долгие годы вытеснили со сцены психологи­ческой науки парадигму мышления неклассической пси­хологии, лежащую в основе культурно-исторической психологии и деятельностного подхода к изучению пси­хических явлений.

Лишь в последние десятилетия имена Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева, С.Л.Рубинштейна стали все чаще ассоци­ироваться со становлением парадигмы неклассического мышления в психологической науке. Среди последовате­лей Л.С.Выготского прямая характеристика идей Выготс­кого как к сознанию принадлежит Д.Б.Эльконину (1981). По сути дела миф о Л.С.Выготском как рационалисте, близком по духу когнитивной пси­хологии или даже необихевиоризму, начинает распадаться на Западе благодаря исследованиям Р.Харре, Дж.Верча, М.Коула, а также группы датских методологов психоло­гии (H.Poulsen, M.Engelsted, J.Mammen и др., 1988), не­двусмысленно показавших родство между глубинными установками мышления деятельностного подхода в пси­хологии и неклассической физикой Н.Бора.

В своем бунте против рационализма Р.Харре (1984, 1985) привлекает в союзники Л.С.Выготского и, опира­ясь на принцип «интериоризация—экстериоризации», совершает два шага:

— изобличение классической психологии в пяти гре­хах — сциентизме, универсализме, индивидуализме, механистической каузальности и опоре на картезианские оппозиции «внешнее—внутреннее», «субъективное— объективное»;

— построение пространства «истинной» психологии с ося­ми «индивидуальное—коллективное», «социальное—лич­ностное», «публичное—приватное» с прямой опорой на положение Л.С.Выготского об «интериоризации—экстериоризации».

Упомянутые выше датские психологи открывают в де­ятельностном подходе методологию, снимающую оппо­зицию «объективное — субъективное» через категорию деятельности и, по сути, использующую при анализе со­отношения физического, культурного и психического миров «принцип дополнительности» (Н.Бор).

Для Д.Б.Эльконина переход Л.С.Выготского от трак­товки социальной среды как «фактора» к пониманию «со­циального» в качестве развития личности символизирует начало

И не слабость, а сила культурно-исторической психо­логии Л.С.Выготского заключается в том, что эта теория нередко воспринимается как более близкая по духу чем психологии, опирающейся на классическое рациональное мышление.