Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Впрочем, в долгосрочной перспективе централизация способствовала укреплению государственной военной мощи, а потому со временем правовая традиция стала трансформироваться. Однако даже процесс этой трансформации шел скорее снизу вверх, чем сверху вниз.

Во-первых, примерно в 1080 г. был вдруг обнаружен свод законов императора Юстиниана. Выяснилось, что великая империя, сравняться с которой по силе и могуществу стремились средневековые монархи, решала правовые вопросы не совсем так, как принято у «варваров». Это, по всей видимости, сформировало почву для серьезных размышлений. «Открытие свода Юстиниана было воспринято в том же духе, как было бы воспринято нахождение давно утраченного списка приложения к Ветхому Завету»{519}. Стало ясно, что право – это не только то, чем занимаются на местах «варвары» в согласии с традицией, а еще и то, чем следует заниматься хорошо образованным людям с помощью старых книг. В частности, юрист Ирнерий стал преподавать право в Болонье где-то около 1087 г.

Во-вторых, как выяснилось, некоторые укоренившиеся на местах обычаи плохо соответствовали христианским нормам поведения, принципам разума и совести. Ученые монахи обратили внимание на это безобразие и стали подгонять обычное право под заветы Иисуса Христа. Берман в этой связи обращал внимание на роль болонского монаха Грациана, который творил около 1140 г., и на деятельность его коллег канонистов{520}

. Не случайно именно в Болонье сложилась в итоге самая сильная правовая школа, заложившая основы знаменитого университета.

В-третьих, на базе воскрешаемого римского права и активно разрабатываемого права канонического стала постепенно трансформироваться юридическая традиция. Судить стали не только по нормам, завещанным предками, но также с учетом Кодекса Юстиниана и христианского представления о справедливости. «В XII–XIII столетиях ‹…› впервые короли Европы начали регулярно издавать законы и обосновывать законодательство не просто как фиксацию древних обычаев или как крайние меры в чрезвычайных ситуациях, а как нормальное осуществление королевских функций»{521}. Однако процесс трансформации правовых норм, естественно, был длительным. Вряд ли можно сказать, что до такого-то года право шло снизу, а затем вдруг пошло сверху. Поэтому, принимая во внимание сложный механизм его формирования, вряд ли можно говорить об однозначном изобретении новых законов. Укоренившиеся в обществе представления о должном можно было лишь в большей или меньшей степени трансформировать в зависимости от силы конкретного монарха и его желания навязать свою волю ради централизации страны и унификации поведения подданных. По сути дела, право стало формироваться в ходе борьбы различных групп интересов, как связанных с центральной королевской властью, так и противостоящих ей. Нет никаких оснований видеть общество единым и, соответственно, полагать, будто у всех людей могло сформироваться единое представление о законе, о том, что считать правильным и неправильным.

Только с учетом данных методологических моментов можно анализировать интересующий нас вопрос и ставить на обсуждение разные проблемы.

Первый комплекс проблем, возникающих в средневековом обществе и влияющих на имущественные отношения, появляется из-за неясности самого вопроса о том, кто имеет право определять правила игры. Для примера рассмотрим ситуацию, возникшую в XII столетии во французском городе Амьене. Современное понимание права предполагает существование единого для всей страны кодекса, который граждане обязаны соблюдать как в одном городе, так и в другом. Однако Средневековье существовало совершенно иначе.

В Амьене власть принадлежала двум феодальным сеньорам: епископу и графу. Власть графа простиралась над всем городом и его землей; власть епископа имела силу только на церковных землях как внутри города, так и за его пределами. При этом часть предместий, от городской стены до реки Соммы, принадлежала королю, вследствие чего жители этого предместья были подсудны не графу, а королевскому кастеляну, жившему по соседству в замке. Кроме того, некоторые судебные права в городе имел еще светский наместник епископа – викарий{522}.