Подарок из страны специй

Индия всегда оставалась излюбленным маршрутом для советских людей, ехали сюда с радостью. «Хинди руси бхай бхай» – все знали этот лозунг даже без перевода (а на хинди это означало «Индийцы и русские – братья!»). Так уж исторически сложилось, любили индийцы и страну, и коммунизм, и советский народ. Катя поначалу очень удивлялась, заприметив где-то на улице красные флаги с серпом и молотом или вдруг портрет дедушки Ленина в овощных рядах на рынке. Простые индийцы почитали Ильича и относились к нему как к русскому Будде, призывающему любить всех бедняков, независимо от их национальности.

Индийский народ считался официально дружественным, и Советский Союз, как старший брат, зачастую готов был рисковать многим ради благополучия младшего. Ленинские идеи, что все люди братья, что надо добиваться справедливости и что можно даже построить подобное сюрреалистическое общество, на справедливости и основанное, глубоко запали в индийские умы. Вот и пошли разговоры, что Ленин, мол, тоже махатма, что значит великая душа, учитель и гуру. Индийцы в этом были уверены и всячески демонстрировали свою ответную любовь обилием советско-индийских конференций, совещаний, форумов и съездов, куда и приглашались выдающиеся деятели нашей большой советской страны. Да и Катины родители делали набеги на Дели чаще, чем за все предыдущие годы их разъездов по белому свету. Даже залетали из соседних стран, если представлялась такая возможность. Конференция молодых писателей Азии и Африки – они летят, большой индийский национальный праздник, где обязательно должна присутствовать советская делегация, – родители в ее составе, Съезд индийских писателей из трех человек – они едут, короче, все, что было связано с Индией в эти три года – с 1983-го по 1986-й, – пропущено не было.

Какое ж это было счастье – родители в Дели! Мы в гостях у посольского врача

Индийская программа пребывания всегда была насыщенной, не просто же дома в обнимку сидеть! За это время удалось обсмотреть почти все делийские достопримечательности, а уж в магазинах меток наоставляли – дай боже. В один из таких приездов получилось даже в соседнюю страну слетать! В Непал!

Встречи эти и для детей, и для родителей всегда были огромным счастьем. Какой шум и крик стоял в аэропорту, когда они запримечивали друг друга, а уж Роберта увидеть было проще простого – богатырь под два метра ростом всегда возвышался над всеми остальными. Орали, словно встреча оказалась непредвиденной, словно все они не виделись целую вечность, давным-давно друг друга потеряв из виду, а тут – надо же! – совершенно случайно столкнулись где-то посреди земного шара! И дома, стоило только Роберту открыть чемоданы и начать выкладывать гостинцы и продукты, Катя тут же вспоминала детство, словно оно в этих чемоданах и пряталось. Она мысленно возвращалась в те же обстоятельства, но на много-много лет назад, когда папа возвращался из дальних стран и начинал раздавать домашним подарки из шуршащих пакетов. Она до сих пор помнила тот неповторимо насыщенный и заполняющий все вокруг запах чемоданов, которые побывали за границей, – он для нее, для маленькой, казался волшебным – густой аромат, впитавший в себя за дорогу все что можно: немного родных маминых духов, легкого гостиничного мыла, самолетной керосиновой отдушки, волшебной мятной жвачки, капли горького кофе на рубашке, привычного дыма сигарет… А сейчас было все наоборот и воспринималось даже более остро – запах дома, как джинн из волшебной лампы, вырывался из чемоданов, стоило только щелкнуть замками!

По улицам Катманду. или Катмандеевки, как мы ее называли

Но долго в этом детском трансе пребывать было нельзя и длить это блаженное состояние тоже – необходимо было как можно скорее заполнить холодильник московскими продуктами, которые, несомненно, очень сильно страдали за время долгого перелета. Камча уже так не фыркал при виде банки селедки или сыра, а послушно и даже бережно выкладывал их на холод. Заботливо разложив все по местам, он торжественно звал наконец всех к столу.

Роберт очень любил экзотическую кухню, но постоянно напоминающая о себе приоткрытая язва этой любви не способствовала. Катя все-таки научила Камчу готовить легко и неостро, избегать обилия приправ и специй. Ведь, когда повар только пришел, приготовление любого блюда начиналось одинаково – сковородка щедро заливалась маслом, которое раскаливалось до невозможности и щедро, слишком щедро засыпалось специями, и не двумя-тремя видами, а целым собранием сочинений специй, и именно по его настроению, а не по рецепту: тут тебе и гвоздика, и кардамон, и фенхель, и имбирь с чесноком, и чего только нет. Эту красивую, пахучую, шкворчащую и очень высокохудожественную часть готовки Катя постаралась сократить до минимума, почти пропустить, пусть и с сохранением индийского акцента, и все равно даже одна сотая, оставшаяся от порции приправ, делала блюдо слишком запоминающимся для слабого желудка.