Читаем Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 полностью

Цветет она розой, летит мотыльком,В дубровах, в долинах поет соловьем,Могучей пятою колеблет гранитИ брызгами в пропасть с утеса летит.Из снов развивает блестящую цепь,Дыханьем волнует песчаную степь,Сливает свой голос с напевом духовИ радугой блещет в дыму облаков.Над бездной воздушной чертог создает,И мысль человека и сердце зовет,Но видима всюду, но всюду слышна,Лишь изредка манит и кличет она:Кто ж близко подходит, познаньем томим,Волшебница бездну разверзнет под ним!<1829>

217. БЕЗНАДЕЖНОСТЬ

Узник ждет конца неволи,Ждет малиновка весны,Я не жду ни лучшей доли,Ни весенней тишины.Путь свершаю понемногуПо дороге бытия,День прошел — и слава богу,Если слез не пролил я,Если долгое забвеньеГлухо на душу падет,Если в темном отдалены!Тень минувшего блеснет.Но когда во мраке ночиСлышу страстный разговорИ любовью полны очиВстретит мой потухший взор —Сердцу грустно, сердцу больно,
Камнем на́ сердце тоска —И к очам тогда невольноПодымается рука…Пусть же так, как волны в Лете,Охладеет в сердце кровь,Чтоб забыл я, что на светеЕсть и дружба и любовь!<1830>

218. К «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЕ» Б<АРОНА> Д<ЕЛЬВИГА>

Не для большого ты числа,А ради дружбы выходила;Где колыбель твоя была,           Там и могила!1830

219. СОНЕТ («Любовь он пел, печалью вдохновенный…»)

(Ю. И. Познанскому на перевод сонета Мицкевича «Do Laury» [131])

Любовь он пел, печалью вдохновенный,И чуждых слов не понял я вполне,И только был напев одноплеменный,Как томный взор, как вздох, понятен мне.Но ты постиг душою умиленной,Что звуков тех таилось в глубине,И скорбь души, страданьем утомленной,Отозвалась и на твоей струне.И я внемлю понятному мне звуку,Как бы внимал страдальцу самому,И я б хотел с участьем брата рукуПри встрече с ним хоть раз пожать ему, —Мне тот не чужд, кто знал любовь и мукуИ кто их пел по сердцу моему.<1831>

220. СОНЕТ («Не потому томительным виденьем…»)

Не потому томительным виденьем
Во снах твоих блуждает образ мой,Что, может быть, с тоскою и волненьемТы обо мне подумаешь порой,Но оттого, что часто с напряженьем,В ночи без сна, к тебе стремлюсь мечтой,И увлечен я весь воображеньемИ с сном твоим сливаюся душой.Прости меня! Невольной, неизбежной,Я предаюсь мечте моей вполне,Я бы хотел, чтоб призрак мой мятежныйНе говорил о милой старине,—Но ты простишь: не ты ль сама так нежноОб этих снах рассказывала мне!..<1830>

221. ОТЧУЖДЕННЫЙ

1

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия