Обыденность мне на душу легла,как на безмолвный дол седая мгла.Мне хочется, чтоб схлынула завеса,чтоб видеть гребень гор, и зелень лесаи белизну далекого селенья,и синь небес, и ручейков кипенье,их брызги, блестки в беге торопливом,и мотылька в полете прихотливом,и пестрый луг, и тополь одинокий,что ввысь стремится к синеве далекой… Увидеть вновь шиповник над обрывом,распятье на кладбище молчаливом… Мне хочется, чтоб схлынула завеса.
Раб
Перевод В. Корчагина
Я тот, кто в мир входил под стон, под песню матери-рабыни,Та песня горькая звучит во мне поныне… Полна запуганной печали, приглушенной боли,она витала надо мной, лилась на наше поле —и душу в детские года мне омрачила навсегда.И тот, кто рос под свист бича, под окрик господина.Мои рубцы, кровоточа, слились на теле воедино.Всегда смотрю я вниз, я согнут вечною боязнью,и обессилен непрерывной этой казнью… Но хоть и боязлив мой взор, в нем искра тлеет до сих пор.Я тот, кто втайне ждет тревожного набата:я раб, — мне трудно умереть, пока не свершена расплата.Лишь отомстив, я распрямлюсь, забуду я о страхе, —и, может, саженцы мои не превратятся в плахи… О, есть ли в мире песнь грустней, чем песни матери моей?!
Дрогнул воздух,как лист, смятенно, —это слышатся нам фанфары,всем нам, приговоренным.Эта песня поется о чубчике,О Байкале или о Доне.Подпевать мы все время готовы,в такт ударять ладонями.Не эстетика это, а наша кровь,в нас надежда звучит раскатами,это близится наша свобода, —сгинут тюрьмы и каторги.О, великий народ! — говорим мы,мы, холодные и голодные.Эти песни — как хлеб наш насущный,как дыханье наше — мелодии.Мы раскрыли и уши и души —ждем мы песен ночами и днями,лишь одна отзовется мелодией —и дыхание близкой свободымы смакуем губами.И уже за спиной — царство смерти.Лишь на Западе — горе и голод.Ну, а мы — мы избранники жизни,и зовет, как волхвов трех, к Востокусердца нашего голос.Вот взлетает мелодия с Волги,пятикрылая вещая птица.И мы знаем уже: не погибнем, —ей пробиться к нам солнечным гимном,ей сквозь тучи пробиться!Эта песня — как луч над тобою.Ай-да-да! Слышим звуки рапсодии!И охотно склоняемся мы пред судьбою,а судьба наша — в русской мелодии.