Пустынность тихоокеанской шири,Тысяча дней изгнанья и тоски,Прощайте. Вот уж скрылся Южный КрестЗа горизонтом, тонет континентВ волнах, горчайший остров растворилсяВ стихии соли,А здесь, на палубе, туман окуталМою улыбку, ту, что осветила бВсю тьму, прощая ход времен, повергшихВ позор и в смерть мильоны и меня.Везет корабль наш не сырье с Востока —Солдат, зеленых в синем свете трюмов,И психов полный твиндек взаперти;Корабль-упырь, корабль-казарма дышитПриторно-тошным смрадом униженья,И даже те, кто не задет железомИли психозом, жаждут, озверев,Дорваться наконец до вожделенныхВещей и женщин.Поскольку чужд я этих нежных чувств,Столь же обычных, сколь недопустимыхВ армейской жизни, я стою одинИ ненавижу хаки-человечков,Как вши, ползущих по морщинам моря,Загадив корабли. Но не могуПрозреть в тумане наш священный мост —Место прощанья, место возвращенья.Слезы мои — не ода в честь отчизны,Лишь боль души, улыбка — лишь молитва.Одолевая слякоть сантиментов,Встречены зыбью и эскортом чаек,Мы тихо и торжественно вступаемВ пределы территориальных вод.И лишь тогда чудовищная радость,Как если бы взорвался весь корабль,Вдруг разрядит заряд небес и моря,Расколет сотню тысяч черепов,И грянет взрыв любви, высвобождаяДуши солдатских тысяч и мою.