Всматриваясь в ночь из мглы беззвезднойгорода слепого, жадно глядяна туманный контур маяка,бесконечно долго ожидаятяжкими глазами, чтоб над пирсомродилась та вспышка, что похожана безбольный, но смертельный взрыв,с неба снизошедший, словно кара,и опустошающий весь берег;взрыв, похожий пусть на бесполезный —все-таки величественный взмахсвета абсолютного, — увидишьстайки разноцветные рыбешектам, внизу, под каменным окном,на котором зыблются неверноголубые отсветы огня.Высвечено будет до деталичто-то инкрустацией ажурнойна песчаном взвихрившемся фонесветом взбаламученного дна.Ты увидишь самой главной искройзренья, интуиции и страсти —вспышка побежит от глаза к глазу.Следующий сноп такого светаничего подобного не даст.Но слова внезапно замерцаютв глубине пустой немого мрака,искрой побегут они живоюк образу от образа, светясь.Словно на слюде сверканье солнца,ты увидишь письма к той, любимой,после — письма к мертвому отцу,письма к неродившемуся сыну,к женщине, женой другого ставшей,после — письма к самому себе:Письма всем на свете не рожденным,письма мертвым, кто потом воскрес.Письма всем, кто был рожден, кто молод.Письма всем, кто так устали ждатьэтих писем… Под громадой чернойвремени, скрывающего то, чтовсе-таки должно блеснуть когда-тотеплым неслучайным огоньком,между преходящим и бессмертным,между темнотою и надеждойну хотя бы на случайность вспышки;спать не может ночью наша память,во вселенной искорку ловя.