Поющие в терновнике

Nowhere in the world had so much time and thought and genius been put into the creation of a temple of God; it paled the pagan works of antiquity to insignificance.	Нет в мире другого храма божьего, в создание которого вложили бы столько времени, и раздумий, и гения; перед ним бледнеют языческие творения древних.
It did.	Да, при сравнении они кажутся ничтожными.
So much love, so much sweat.	Столько любви, столько трудов.
Bramante's basilica, Michelangelo's dome, Bernini's colonnade.	Базилика Браманте, купол Микеланджело, колоннада Бернини.
A monument not only to God, but to Man.	Они прославляют величие не только Бога, но и Человека.
Deep under the confessio in a little stone room Saint Peter himself was buried; here the Emperor Charlemagne had been crowned.	Глубоко под этим confessio18, в крохотной каменной усыпальнице, погребен сам святой Петр; здесь короновали когда-то Карла Великого.
The echoes of old voices seemed to whisper among the pouring slivers of light, dead fingers polished the bronze rays behind the high altar and caressed the twisted bronze columns of the baldacchino.	Чудится, эхо давно отзвучавших голосов еще дышит в потоках льющегося снаружи света, давно неживые пальцы еще гладят бронзу лучей позади главного алтаря и ласкают бронзовые витые колонны baldacchino19.
He was lying on the steps, face down, as though dead.	Он лежит ниц на ступенях точно мертвый.
What was he thinking?	О чем он думает?
Was there a pain in him that had no right to be there, because his mother had not come?	Быть может, его мучит неуместная в этот час боль оттого, что не приехала мать?
Cardinal Ralph looked through his tears, and knew there was no pain.	Кардинал Ральф посмотрел сквозь слезы и понял -боли сейчас нет.
Beforehand, yes; afterward, certainly.	Больно было прежде, да, конечно; без сомнения, больно будет потом.
But now, no pain.	Но сейчас боли нет.
Everything in him was projected into the moment, the miracle.	Все в мальчике сосредоточено на этой минуте, на чуде.
No room in him for anything which was not God.	И все его существо полно Богом.
It was his day of days, and nothing mattered save the task at hand, the vowing of his life and soul to God.	Сегодня единственный, неповторимый день в его жизни, и только одно важно - дать священный обет, всю жизнь и душу свою посвятить Богу.
He could probably do it, but how many others actually had?	Вероятно, ему это по силам, но многим ли это по-настоящему удалось?
Not Cardinal Ralph, though he still remembered his own ordination as filled with holy wonder.	Только не кардиналу Ральфу, хотя он и поныне помнит, каким священным восторгом полон был он сам в час посвящения.
With every part of him he had tried, yet something he had withheld.	Он страстно пытался отдать всего себя - и, однако, нечто утаил.
Not so august as this, my ordination, but I live it again through him.	Нет, мое посвящение было не столь возвышенным, но в этом мальчике я все переживу заново.