Поющие в терновнике

In Rome everyone thought the Cardinal was your brother, Dane's uncle, but Justine disillusioned me about that the first time I ever met her."	В Риме все думали, что кардинал - ваш брат, дядя Дэна, но Джастина раскрыла мне глаза в первый же день, когда я ее встретил.
"Justine?	- Джастина? - вскрикнула Мэгги.
Not Justine!" Meggie cried.	- Только не Джастина!
He reached out to take her hand, beating frantically against her knee.	Она яростно ударила себя кулаком по колену, Лион наклонился, перехватил ее руку.
"No, no, no, Mrs. O'Neill!	- Нет-нет, миссис О'Нил!
Justine has absolutely no idea of it, and I pray she never will!	Джастина понятия ни о чем не имеет, и дай Бог, чтобы она никогда не узнала правду!
Her slip was quite unintentional, believe me."	Поверьте, это была просто нечаянная обмолвка.
"You're sure?"	- Вы уверены?
"Yes, I swear it."	- Клянусь.
"Then in God's Name why doesn't she come home?	- Тогда объясните, ради всего святого, почему она не едет домой?
Why won't she come to see me?	Почему избегает меня?
Why can't she bring herself to look at my face?"	Неужели ей так невыносимо меня видеть?
Not only her words but the agony in her voice told him what had tormented Justine's mother about her absence these last two years.	Не только слова, но и смертельная тоска в ее голосе открыли ему, какой пыткой было для нее, что дочь за эти два года ни разу ее не навестила.
His own mission's importance dwindled; now he had a new one, to allay Meggie's fears.	Задача, что привела его сюда, казалась уже не столь важной, появилась другая: успокоить страхи матери.
"For that I am to blame," he said firmly.	- Это моя вина, - решительно сказал он.
"You?" asked Meggie, bewildered.	- Ваша? - с недоумением переспросила Мэгги.
"Justine had planned to go to Greece with Dane, and she's convinced that had she, he'd still be alive."	- Джастина собиралась поехать с Дэном в Грецию и убеждена, что если бы поехала, Дэн остался бы жив.
"Nonsense!" said Meggie.	- Чепуха! - сказала Мэгги.
"Quite.	- Вот именно.
But though we know it's nonsense, Justine doesn't.	Нам с вами совершенно ясно, что это чепуха, а ей - нет.
It's up to you to make her see it."	И только вы можете ей это объяснить.
"Up to me?	- Я?
You don't understand, Mr. Hartheim.	Вы не понимаете, мистер Хартгейм.
Justine has never listened to me in all her life, and at this stage any influence I might once have had is completely gone.	Джастина никогда, за всю свою жизнь, не прислушивалась к моим словам. В прежние времена я еще могла хоть как-то на нее повлиять, но теперь об этом и думать нечего.
She doesn't even want to see my face."	Она даже видеть меня не желает.
Her tone was defeated but not abject.	Это прозвучало безнадежно, но не униженно.