Поколение «все и сразу»

В глазах ее белым искрится торжество. Я ловлю себя на мысли, что и сам где-то в глубине души радуюсь дождю, намеренно оставаясь при этом каменным.

– Зайдем в кафе. Переждем.

Мы поспешно оставляем квартал за спиной, забегаем в кофейню – волосы все же промокли. Я подталкиваю Карину к кассе, чтобы скорее заказать горячий кофе. Нас встречает с натянутой улыбкой курносая девушка с осветленными прядями. Сделав заказ, я, властно оценивая обстановку, с мечтательностью поэта замечаю, как гости кофейни пучат в окна зачарованные глаза, наблюдая завораживающее падение капель с серых небес. Конечно же, это только поэтическая юношеская мечтательность, ведь никто из гостей кофейни не увлечен погодой… Но пусть эта чудесная мечтательность цветет вечно!

16

Невозможно жить в террариуме. Человек, развивший в себе в ходе длительной эволюции способности мыслить анализировать и сравнивать, никогда не смирится с искусственностью. Иногда мир представляется мне каким-то нереальным. Иногда кажется, словно живу я в другом, отдельном мире, собственно выдуманном. Литературный мир – мир мечтателя… Изредка я останавливаюсь в кафе, вижу на улицах, везде, где только можно, как мои сверстники, люди старшие и младшие меня, смеются наперебой, шутливо спорят, проводят совместно молодость, вместе грустят и добиваются нечто значимого в бизнесе или… Я не могу представить себя ни в одной компании: просто кажется, будто нигде моего места нет, и все тут. Моя таблетка от печали, мой ускоритель скучного времени, мой лучший друг – мое творчество. Вот и возникает ощущение пребывания в разных реальностях, однако оно меня не тревожит, потому как я помню о Карине, потому как она что-то вроде маяка, благодаря которому я выбираюсь из мира художества. Ее одной хватает, чтобы осчастливить мою нелюдимую натуру. Один человек заменяет весь мир. Это понятие я воспитывал в себе с подросткового возраста, воспитывал, потому что нравилось, потому что видел в нем изящество, благородство, потому что не признавал метание туда-сюда, чтобы испить чувств и там, и тут…

Вдруг всплывает в памяти предсказание: любовь убьет тебя. Я вздрагиваю от ужаса и замечаю, что совсем скоро моя станция метро. Еще буквально пару минут. Я пытаюсь взглянуть на карту, чтобы точно вычислить оставшееся количество станций, чтобы отвлечься от болезненно надуманного, – но в до отказа забитом вагоне, словно в консервной банке со шпротами, обзор перекрывают самые различные тела. Хватило всего нескольких секунд, чтобы отправиться от первого шока. В трезвом здравии, улавливая жар людских тел и запах пота, я берусь за обозрение той самой устрашающе-гипнотизирующей мысли: а что, если в ней заключается правда? Ведь я, действительно, сдал обороты, отступил от первоначального замысла, отодвинул его на второй план, позабыл, нынче даже избегаю думать о нем. Такое ощущение, как будто любовь отбила все желания зарабатывать деньги, как будто она притупила, укротила пыл. Бизнес, куда же он подевался? Куда делись воодушевляющие рассуждения о нем? Когда я успел закопать заживо мечты об победах и крупных суммах?

Я шагаю от метро домой. Почти что половина одиннадцатого вечера. Несмотря на отсутствие как таковой работы, с клиники не получается уходить на несколько часов раньше: мало ли экстренный пациент… Так и сиди двенадцать часов в ожидании прихода ночной смены. Двенадцать часов. Утомляюще долго…

В глаза вдруг бьет зеленое свечение аптечного креста. Там, среди белых стен, тоже торчат по двенадцать, а то и более часов, и все ради того, чтобы выручить нуждающихся химическими веществами за плату… Эта рыже-каштановая девчонка умудрилась простыть на убогой фотосессии. В лечении она не смыслит ни черта, а родители, по ее же рассказам, не слишком-то заботятся…

Я заскакиваю в аптеку. Глаза разбегаются от сияния витрин и ярких, специально привлекающих, обложек самых разных лекарственных веществ от всего на свете. Воротит душу от мысли, что большинство из предложенного только способ заработать… Я прошу у аптекаря леденцы, которые и горло вылечат, и даже от простуды якобы… Помочь не поможет, но…. Но тогда и для чего оно? Как забота? Или как надежда? Не покупаю ли я сейчас вместо таблеток надежду, которую затем вручу заболевшей? Надежда с освежающим вкусом освежающей мяты. Здорово ж придумано.

Утро. Часов десять. Солнце протягивает золотистые лучи в комнату. Такими светлыми эти фисташковые стены после темной зимы я отвык видеть – вот и заново удивляешься с непривычки сущим пустякам. Вопреки жуткому желанию нежиться до полудня, кутаясь в теплое одеяло, я все же одеваюсь и иду умываться. Одному в пустой постели не так комфортно, когда знаешь, что рядом, буквально в нескольких домах от тебя, живет женщина, с которой днем была проведена не одна ночь… Я достаю из холодильника кочан с капустой в намерении заквасить ее. Мне нравится готовить, особенно под музыку. Есть в этом совмещении особая веселящая магия, следует только музыку правильную подобрать.